На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

Жестокие рассказы показатель жестокости автора?

Часто говорят, что жестокость в работах, выдает жестокость автора. Лично я с этим не согласен, просто некоторые вещи нельзя написать мягче, они будут фальшивить. А это самое отвратительное для автора. Но решайте сами, я выкладываю две работы, жестокую и добрую. Пишу я всегда от души, так что это ксерокопия моих чувств)))

 

Рассказ первый(жестокий):

 

 

                                  Юля.

       Ну чего он пялится, Юля ненавидела такие моменты, смотрит, сука, и смотрит. Вот уже и рынок, Юля выскочила из автобуса, напоследок показав этому уроду средний палец. Расталкивая народ, она пошла к нужному ей лотку. Серая снежная грязь отвратно чавкала под ногами, с неба сыпался не то дождь, не то снег. Гнилая оттепель, мерзкая погода, но Юле нравилась, она уравнивала всех в своей серости и грязи. Если не смотреть в витрины кабаков и дорогих магазинов, толпа вообще сливалась в безликое нечто. Еще базар, вечно орущее и воняющее чудовище, пожирающее деньги и выплевывающее товары. Юля любила базар и очень не любила магазины, там все прилизанно, подкрашенная человеческая жадность.

       В косухе было холодно, но к холоду она привыкла, руки в карманы, вниз глаза… прав все-таки был Витя. Ничего почти пришла, вот уже видно лоток, яркий как глупость. Юля не изучала полки, она и так знала что ей надо.

       - Куклу, за двести сорок, - пробурчала она, доставая озябшими руками мятые купюры.

       - Тебе в розовом или зеленом платье, красавица? – сказала рыхлая продавщица, с синим от водки и мороза носом, оглянулась на поднявшую голову Юлю и икнула. Юля знала, что реакция будет такой и улыбнулась, тетка подняла коробку с куклой и выставила ее перед собой, подсознательно защищаясь от девушки. Она взяла коробку из ослабевших рук продавщицы и пошла к остановке. Сучка драная, думала она вспоминая продавщицу, ну хоть жалеть не начала и то хорошо. Главное купила! Кукла это хорошо.

       Девушка не обращая внимания на прохожих начала разрывать коробку, на грязный асфальт полетели куски картона и целлофана, разумеется, можно было открыть куклу дома и аккуратно, но очень уж не терпелось почувствовать ее в своих руках. Тощий патрульный с рыжими усами хотел было ее остановить, но Юля только взглянула на него, и у стража порядка нашлись более важные дела. Достав из заднего кармана джинсов потрепанный пакет, Юля положила куклу в него, сжав напоследок нейлоновые золотистые локоны, низ живота скрутила судорога. Да кукла что надо, подумала Юля и вскочила в подъехавший автобус.

       Полчаса в пропахшем потом и бензином ободранном ПАЗике, и Юля почти бегом бежит домой. Куклу хотелось потрогать, но в откладывании было свое удовольствие. Знать, что она лежит в пакете красивая и новая, а дома уже лежат необходимые приспособления. Пах скручивало все сильнее, она вбежала в подъезд, не обратив внимания на черный джип неуместный возле дореволюционной постройки двухэтажной халупы. Тяжело дыша, она захлопнула дверь и бросила пакет на грязный коврик у двери. Это тоже было правильно, именно там ей и место. Девушка стала раздеваться, аккуратно развешивая одежду, куртка, разбитые ботинки, джинсы, свитер и футболка. Лифчика она не носила, а трусы оставила. При мысли о кукле в паху вспыхивал огонь, но надо делать все правильно. В туалет, это немного притушит желание. Хорошо, думала она, как сейчас будет хорошо. Только не сорваться, все надо делать правильно. Ей нравилось слово «правильный». Мир, например, был паскудным, но правильным. Папаша и мамаша, запершие ее в этой вонючей дыре, тоже правильные. Так надо и никому не интересно желание. Все должно быть правильным, а не приятным. Но если ты делаешь все правильно, думала Юля, то получишь и приятного немножко.

       Стол она приготовила заранее, на спинке обшарпанного стула висело, тщательно расправленное ситцевое платье. Зеленое, как и у куклы. Юля надела платье и сходила в прихожую за куклой. Положила ее на стол и залюбовалась ее пластиковым очарованием. Она включила паяльник в розетку, раньше она использовала нож и лезвие, но лучше всего действовал на пластике паяльник. Безумно хотелось запустить руку между ног, но она держалась, потому что знала, если поддаться желанию, это будет не правильно и не принесет облегчения.

       Паяльник задымился, Юля выждала еще минуту и прижала жало к внутренней стороне бедра, боль выдернула ее из жажды плоти. Сколько там уже шрамов сверху того, что оставили сигаретой, мелькнула в голове совершенно бесполезная мысль. Юля улыбнулась и провела жалом по лицу пластиковой красавицы, сейчас ты уже не будешь такой красавицей, думала она. Вот так сначала длинный рубец, от лба до подбородка. Глаза девушки лихорадочно блестели, теперь половину уха и нос набок. Юля откинулась на спинку и любовалась результатом, добавила пару точек на уже не румяной щечке пластмассовой уродины. Кайф, уже не думала, а текла чувствами девушка. Не в силах сопротивляться зову плоти, она запустила руку в промежность. Зазвенел дверной звонок, но для нее он был слишком далеко. Юля взяла шило в дрожащие руки и поднесла его к глазу куклы. Погрузила его в пластик и почувствовала боль в глазнице, как тогда. И это тоже правильно, думала она, не я одна такая, весь мир такой. Если ты кукла, это не означает что тебя не будут калечить, а если ты красивая кукла то тебя будут калечить обязательно. В дверь били кулаком, Юля выронила куклу на пол и наступила на нее. На лицо, да так что бы в ступню врезались углы.

       Девушка вскрикнула от наслаждения и замерла неподвижно. Мир ушел куда-то по своим делам, осталось только удовольствие. На какой-то миг она почувствовала себя той куклой. Красивой и в нарядной упаковке, не залапанной и чистой, счастье невыразимое и поглощающее память, накатило волной.

       Когда ветхая дверь распахнулась от могучего удара плечом и в квартиру влетели два здоровенных мужика, Юля только посмотрела на них мутным взглядом. Следом вошел тщедушный смуглый мужичок в дорогущем костюме. Юля узнала его и радостно улыбнулась. Она знала, что ее сейчас убьют, и весьма болезненно, но то, что он здесь означало, что все получилось. Мужики растерянно смотрели на худенькую девушку, почти ребенка, с изуродованным лицом. Охрана, секьюрити, быки, как их только не называли, но они не привыкли, что бы люди к которым они вламывались, улыбались в ответ. А эта девчушка улыбалась, и в это была улыбка вертухая спускающего собаку, прокурора сумевшего накинуть еще пять лет сверху. Улыбка победителя. Только их босс знал, что она победила, победила еще полгода назад. Хитрость безумной ненависти заставила уродину заразится, и переспать с теми, кого она ненавидела. Он замордует ее, но это не изменит положительного результата анализа на ВИЧ.

       Их называли отморозками, и в душе они соглашались с этим, всякое было: убивали, грабили, насиловали. Делали свою работу, и кто виноват, что ничего другого они делать не умели и не хотели… но тут их коробило, эта девка смеялась, они ломали ее, а она смеялась. Так и умерла, хохоча разбитыми губами и плюясь кровью.

       - Ждите внизу, я сейчас. – босс смотрел на фотографию кукольно красивой девочки на стене, едва ли в ней можно было узнать ту уродину что стояла на кухне когда они вошли, а с изувеченным трупом ее роднили только роскошные золотистые локоны. Он достал телефон и набрал номер.

       - Гера, это Макс, я узнал ее. – он подошел к зеркалу в прихожей. – Та самая сучка, что нас заразила на маскараде, только это не все. Она это сделала специально, помнишь три года назад, мы с девочкой игрались и малость переусердствовали? Так она выжила, и подарила нам подарочек…

       Он не стал слушать ответ и положил телефон в карман. Молодой еще сорока нет, а уже труп, думал он и смотрел в зеркало. С той стороны на него смотрела кукольно-хорошенькая девочка лет двенадцати и покатывалась со смеху, злого и не детского.

 

 

Рассказ второй (добрый):

 

 

                           Молитва без канона.

       Вера бережно достала из сумки завернутую в бумагу икону. Советы подружки и рекомендации продавщицы из монастырской лавки перемешались в голове. Так, сначала надо ее поставить на востоке… Вера стала соображать, где в квартире восток, даже испугалась. Потом вспомнила, что во время утренней чашки кофе солнце светит прямо в глаза, даже шторку иногда задергивать приходится. Зашла на кухню и растерялась, забыла спросить у продавщицы, можно ли «лик», именно так, торжественно, называла икону Вера про себя, ставить на холодильник. Девушка задумалась, наверное, можно, не унитаз все-таки. Убрала цветы и попробовала поставить ее, потом вернула икебану на место и оперла икону о вазу.

       Получилось даже лучше – красиво. Теперь свечку, Вера поставила блюдце от желтого сервиза, чуть припалила низ свечи и прилепила ее в центр блюдца. Сначала поставила прямо перед иконой, но свеча заслоняла лик и Вера сдвинула свечу правее. Ух, тяжело это все с непривычки…

       Вера никогда не молилась до этого, и родители неверующие были, некому приучить было, потом как все, стандартный ответ: верю в душе. И ведь верила, сама не понимала во что, а верила. Вот Ирка и посоветовала помолиться, авось поможет. Идти в церковь молиться, Вера побоялась, бдительные бабушки на входе, казались церберами. Заскочила в монастырскую лавку и купила икону, решила дома помолиться. Стыдно было перед продавщицей, которая на простую просьбу дать икону с изображением Богородицы, начала задавать вопросы:

       - А Вам для чего? Какую именно?

       Вера отчетливо покраснела тогда, но продавщица оказалась милой женщиной и сразу разобралась, в чем дело. Даже слова подсказала молитвы, хотела продать молитвослов, но Веру обуяла гордость, она, что, окончив университет, не сможет запомнить четыре строчки? Даже записывать не стала! Как выяснилось, зря. Простые слова молитвы из памяти исчезли.

       Девушка зажгла свечу, встала посреди кухни и уставилась на икону. В голове творился бедлам. Она смотрела на красиво нарисованную Богоматерь с младенцем на руках. Что-то надо говорить, а как говорить, если это, так сказать, первое знакомство?

       - Здравствуй… - сказала Вера и поняла, что сморозила глупость, не самое подходящее обращение к Богу. В голове всплыла в каком-то фильме услышанная фраза: «…грехи наши тяжкие…», это уже ближе. – грехи наши тяжкие… - она помолчала и добавила – это… грешница я… каюсь и все такое…

       Мария с лика смотрела внимательно и чуть печально, Вере казалось, что она хмурится, ох, не стоило это все начинать. Но отступать некуда, надо продолжать.

       - Грешница я, да уж очень грешная! Вот и Машке вчера сказала, что она потолстела, специально сказала, чтобы не зазнавалась, Ты уж извини, каюсь. – Девушка сообразила, что если перечислять все грехи, так за неделю не управишься, лучше за все скопом. – Ну, вот я и каюсь, за все плохое…

       Вера слышала, что молитва это разговор с Богом. Разговор она начала, но сразу просить начинать как-то неудобно.

       - Как у Тебя дела? В семье все в порядке? А, ну, да… – смутилась девушка – У Тебя в семье все хорошо, а вот у меня не очень. Тут понимаешь, в чем дело…

       Вера смотрела на икону, еще недавно казавшееся строгим, лицо, стало участливым, так мать непутевую дочь слушает, сама строгая, а дите все же жалко.

       - Мишка мой, да Ты знаешь, ни в Бога, ни в черта не верит, но Ты не думай, он хороший, но в грехе ведь живем… - Вера расплакалась – а я замуж хочу! И чтобы платье! Два года вместе, а он не хочет свадьбу, денег говорит мало. А их никогда не хватит! Еще ребеночка хочу, мальчика, чтобы на него похожий был, светленького. – девушка уже забыла что собиралась подойти к больному вопросу постепенно, сначала поговорить на более отвлеченные темы, но уж очень на душе накипело – Помоги, пожалуйста, я Тебя очень прошу. Подскажи, как ему внушить мысль, что жениться на мне надо.

       Вера забылась и села на табуретку, рассказывая какой негодяй ее любимый «квазиморда», попеременно восхваляя и ругая его, причем и первое и второе она делала совершенно искренне. Вспомнила, что не просто подружке жалуется, а молится, вскочила и неловко перекрестилась. Поскольку не помнила как правильно, слева направо, или справа налево, перекрестилась и так и так, на всякий случай. Услышала на лестничной клетке знакомые шаги, торопливо сказала:

       - Спасибо Тебе, Богородица, верю, Ты мне поможешь. Аминь.

       Еще раз перекрестилась и побежала открывать любимому двери. Он зашел, тяжелый после трудового дня, пропахший бензином, но все-таки родной. Пока он отмывался, Вера поставила ужин на стол и села напротив. Любимый ел, молча и, едва заметно, улыбался, Веру это нервировало, что-то задумал ее мужчина. Наконец он доел и откинулся на спинку стула:

       - Помнишь, Сергей Анатольевич заказ собирался сделать?

       Вера вздохнула, она никогда не видела пресловутого Сергея Анатольевича, но сильно его не любила. Уже полгода он кормит ее Мишу обещаниями о заказах и рисует «золотые горы». Нет, Миша, конечно, достаточно зарабатывает, для семьи, но хотелось бы большего. А этот Сергей Анатольевич, выход, как выражается ее любимый, в высшую лигу бизнеса.

       - Так вот, - прервал ее размышления Миша – он сделал заказ!

       - Но… - Вера не сразу поняла смысл его слов – но это же отлично! Дорогой, я знала, что у тебя все получится!

       Раздался звонок в двери. Миша хитро улыбнулся и вышел в коридор, Вера слышала, как хлопнула входная дверь, и он что-то кому-то сказал, дверь хлопнула вторично, и в квартиру ворвался дурманящий аромат роз. Вера оторопело смотрела на букет, за которым едва виднелись не маленькие плечи любимого. Неуклюже опустившись на одно колено, Миша сунул ей в руки увесистый букет и зашарил во внутреннем кармане пиджака. Выудив оттуда бархатную коробочку, он откашлялся и сказал:

       - Любимая моя, стань моей женой! Я прошу твоей руки и сердца! Ты согласна?

       Вера посмотрела на стоящую, на холодильнике икону, толи свет так падал, толи действительно Богородица улыбалась. Невеста не знала, но была благодарна от всей души. В голове мелькнула мысль: если молитва без канона так помогает, то, как поможет правильная? Надо обязательно купить молитвослов!

       - Так ты согласна? – повторил вопрос ее будущий муж.

       - Да…

 

 

И так, уважаемые читатели, что вы думаете по поводу жестокости в литературе?

Картина дня

наверх