Несомненно, во втором десятилетии XXI века любовный роман переживает очередной расцвет. Об улучшении его качества говорить пока рано (по мнению некоторых — вообще бессмысленно). Зато какой всплеск читательского интереса, какие объемы продаж! Поразительная, надо отметить, победа печатного слова в эпоху повальной визуализации, когда любая мысль, любая фантазия моментально перерабатываются в картинку.
Повысился престиж жанра. О нем говорят в прессе, его склоняют интеллектуалы, анализируют модные психологи. А ведь еще 10 лет назад невозможно было представить, чтобы в бонтонных салонах толковали о нарративной идентичности Джеки Коллинз или номинативных приемах Барбары Картленд.
О смене целевой аудитории свидетельствует и новый стиль единственного визуального элемента любовного романа, то есть обложки. Вместо дешевых покетбуков с типовой картинкой (у Нее декольте — Он без галстука, Она полулежит — Он устремился) — дорогие издания в твердом переплете с провокационными заголовками и в дизайнерских изысках. В качестве таковых часто выступают достижения мастеров сибари. "Будь в тренде, сними ковер — повесь девушку!" — словно призывают читателей безымянные "стахановцы" японской шпагатной мануфактуры.
Другая тенденция — повышение урожайности жанра: теперь почти каждый авторский замысел плодоносит на книжные прилавки не отдельной книжкой, а трилогией. Однако от перемены количества томов начинка почти не изменилась. Тот же скудный язык и надуманные проблемы взаимоотношений, не мешающие героям прелюбодействовать со страшной силой и друг с другом.
Традиционные амплуа: не осознающая себя красота (где ж такие водятся-то?), мужчины, готовые перековать свой меч на обручальное кольцо, верная подружка-баламутка, позволяющая героине снять с себя ответственность за инициирование отношений. Несмотря на обилие БДСМ-приправ, почти ничего нового после "Камасутры", "Ветки персика" и даосского "Искусства спальных покоев" адепты жанра не открыли. Но коли новое — это хорошо забытое старое, так почему бы не потрясти древними традициями?
***
Соединить старое и новое попыталась итальянская писательница Ирэне Као. Доктор наук и историк античности, выпускница Венецианского университета порадовала читателей тремя романами: "Я смотрю на тебя", "Я чувствую тебя" и неизбежным "Я люблю тебя".
Признаюсь, поскольку на русском языке "Итальянскую трилогию" выпустило "Эксмо", я заподозрила, что Као — такая же фикция, как "шведская писательница Эва Хансен", более ранний проект издательства. Дотошные журналисты быстро разоблачили, что Хансен — псевдоним русского автора, чей эротический цикл "Цвет боли" выходил только в России. Но книги Ирэне Као я обнаружила на Amazon и не только в итальянском издании, но и на английском, португальском, испанском, немецком языках!
Главные герои "Итальянской трилогии" — Элена Вольпе и Леонардо Ферранто.
Элена — реставратор картин, умудрившаяся дожить до 29 лет, так и не познав страсти; любила только "невзатяг". Типаж героини взят из худших love-story: обделенный вниманием, неухоженный, пренебрегающий спортом и питающийся исключительно пиццей "синий чулок", одновременно являющийся стройной красавицей. Элена реставрирует фреску в палаццо графа Брандолини, когда там появляется новый жилец — знаменитый сицилийский повар Леонардо. Читателю намекают на темное прошлое Леонардо (каннибализм в африканских джунглях?!), и на душе сразу становится тревожно. Если у любовника темное прошлое, трудно в его объятиях рассчитывать на светлое будущее!
Леонардо — огромный, мохнатый аки шмель, нечесаный, пахнет ветром, морем и кашалотами (то есть амброй). В общем, почти Хавьер Бардем из "Ешь, молись, люби", только одичавший.
Пытаясь доказать, что ее проза ценна не только эротикой, Као наделяет героев эстетическим вкусом. Леонардо спит с русской скрипачкой и разделывает сельдь под музыку Вивальди. Элена обожает русское авангардное кино, что столь же ярко свидетельствует о ее культурности, как пристрастие петербуржца к итальянскому неореализму.
Пускай скрипачка красива и нарядна, но у Лео глаз горит на рабочий комбинезончик Элены в стиле а-ля ghostbusters. А поскольку в загашнике у хитрого повара припрятано более изысканное блюдо, чем надоевшая Эле пицца, наши герои, отказавшись от долгих молитв, после еды переходят к любви. Опрокинув от нетерпения ведро с краской, Леонардо овладевает Эленой прямо в луже пурпура. После чего угрожает ей немедленным расставанием при малейших признаках влюбленности.
Но читатель-то догадывается, что чумазая парочка будет заниматься грязными делами до тех пор, пока не начнет испытывать друг к другу чистые чувства!
Конечно, от доктора гуманитарных наук ожидаешь большего, чем шероховатого языка, в котором "муси-пуси" соседствуют с терминами из Международной анатомической номенклатуры и фразами вроде: "Он блокирует мои запястья руками". Неудачи переводчика? Возможно. Однако это не отменяет пустого и предсказуемого сюжета.
Да, вокруг Италия. Да, герои будут готовить аматричану с гуанчале, слушать "Рондо Венециано" и назначать свидания у Сан-Николо-деи-Мендиколи. Но вспомним бывшую секретаршу, а ныне королеву жанра Бертрис Смолл, которая может подать полное блюдо клубники хоть в спальню рыцарского замка, хоть на прилавок восточного базара в самых сочных культурно-исторических деталях. Ирэне Као на ее фоне не какао.
***
С бόльшим блеском отметилась в любовном жанре американская писательница Тахира Мафи. Если "Итальянская трилогия" воплощает идеал женщины типа "я вышла к нему без прически и в старой футболке, и он понял, что любит только меня", то трилогия Мафи "Разрушь меня" — это идеал девушки-подростка. Главная героиня ничего не ест, трогательно гремит костями, страдает от одиночества и дефицита родительской любви. Здесь нет набившего оскомину парадокса "я прожила до 17 (20, 30…) лет гадким утенком, а потом в меня влюбился бог". Джульетта без ложной скромности красива. И если до сих пор не стала королевой школьного бала, то лишь потому, что ее прикосновения смертельны для окружающих.
В мире Джульетты общество находится под пятой лидеров Оздоровления — милитаристской верхушки, замахнувшейся на Шекспира, щенков и либеральные свободы. Разумеется, зло не сможет одолеть ни щенят, ни Гамлета. "Наши" победят, не раз почувствовав на собственной шкуре: "Ад пуст, все бесы здесь".
У Джульетты "все сложно" с плохим мальчиком Уорнером, жестоким правителем Сектора 45, и хорошим мальчиком Адамом Кентом, бойцом-дезертиром. Юным читательницам будет где развернуться сердцем. От "Итальянской трилогии" сочинения Мафи отличаются изяществом. "Разрушь меня" — это попытка написать поэму в прозе:
"Одно слово, две губы, три, четыре, пять пальцев складываются в один кулак.
Один угол, два родителя, три, четыре, пять причин прятаться.
Один ребенок, два глаза, три, четыре, семнадцать лет страха".
Конечно, можно поспорить, обладают ли литературной ценностью такие сравнения, как: "Мое сердце превратилось в дуршлаг из пятнадцати тысяч выражений острого недоверия" или "Моя жизнь — четыре стены упущенных возможностей, бетоном залитых в опалубку". Но… почему бы и нет?
Тахира Мафи создала заурядный по конфликту, схожий с "Голодными играми" и "Людьми Х" по антуражу опус, в котором, однако, есть очень ценная находка. Это романтизированный образ абсолютно одинокого подростка. Из-за смертельно опасного дара Джульетта отвергнута обществом и заключена то ли в психиатрическую клинику, то ли в тюрьму — в место, где нет ни врачей, ни охранников, где одиночество из невыносимого становится тотальным. Где даже приглушенный крик другого пленника — единственная редкая радость.
"Меня всегда интересовали дождевые капли.
Ведь это же интересно, как они падают, спотыкаясь, ломая ноги, забывая парашюты, когда вываливаются из туч и несутся к неизвестному финалу. Словно кто-то вытряхивает над землей карманы, не заботясь, куда попадет содержимое, не думая, что капли разбиваются, ударившись о землю, оставляя мокрые кляксы на асфальте, и что люди проклинают дни, когда дождевые капли осмеливаются постучаться к ним в дом.
Я дождевая капля.
Родители вытряхнули меня из карманов и оставили испаряться на бетонной плите".
Одиночество становится ядром и второй части трилогии. Хотя Джульетта уже на свободе, но Уорнер читает дневник, который девушка вела в клинике-тюрьме.
Как антиутопия роман слаб. Одиночество Джульетты выгодно смотрится на фоне тоталитарного государства. Но когда она переходит к социальной активности, сюжет провисает. С романтикой у Тахиры Мафи хорошо, а с политикой плохо. Третью часть трилогии вкратце можно изложить так: "Мы очень долго выясняли отношения, потом уснули, а утром встали, почистили зубы и всех победили".
Вот и славно!
***
"Прекрасный подонок" Кристины Лорен (псевдоним Лорен Биллингс и Кристины Хоббс) — еще одна новинка на книжном рынке, первая часть "Прекрасной серии". То, что не позволено Клинтону в Белом доме, то возможно в Ryan Inc. Финансовый директор Беннет Райан и его помощница Хлои Миллз завязывают служебный роман с осложнениями: они ненавидят друг друга. Это у них получается живенько, зло и весело.
Действие несколько притормаживает изложение каждой ситуации с двух точек зрения. При этом "прекрасный подонок" Беннет, как персонаж, довольно уныл и бледен. Видимо, не зря его прототипом был вампир Эдвард Каллен. В жизни Беннета событий мало, а сожалений много. Зато "очень плохая секретарша" Хлои через страницу все ставит на попа, доказывая: красавица с дурным характером — это роскошь, которую может себе позволить не каждый мужчина.
Уже с 15-й страницы герои последовательно облобызают все укромные места в своем офисе, переместятся в бутик дамского белья и двинутся дальше, включая в парадигму своих отношений все новые горизонтальные поверхности.
Опять же не могу не отметить правдоподобность отношений: Бен не сходит с ума от дырявых треников и застиранных футболок героини (то же можно сказать и о Хлои) — ему нравятся ее шпильки, Gucci и кружевное белье. Узнаваемы страхи Беннета, что служебный роман попортит ему и кровь, и карьеру.
Мотивы Хлои, конечно, иногда надуманны. Кто же надевает эротичное нижнее белье, чтобы черпать в нем уверенность для отпора боссу? Зато ее язвительные шуточки в адрес любовника освежают предсказуемый сюжет. "Кто мог подумать, что его привычка вести себя как обозлившийся на весь мир козел приведет к офигительному траху у окна с видом на Чикаго?" — задается вопросом Хлои, лишая российских подростков младше 18 лет надежды законно насладиться данным опусом.
А на очереди — зрители, поскольку права на экранизацию "Прекрасного подонка" приобрела кинокомпания Constantin Film, известная такими фильмами как "Имя Розы", "Парфюмер: история одного убийцы", "Орудия смерти: Город костей", "Помпеи 3D" и др. Продюсировать "Подонка" взялся Джереми Болт, накачавший творческую мышцу на "Обители зла" и "Помпеях". Hollywood Reporter сообщает, что уже готов сценарий фильма. Помню, мой знакомый подшучивал над дамами, отказывающимися смотреть немецкое и прочее видео для взрослых: "Напрасно, они ведь в финале все поженятся!" Скоро нам на большом экране покажут, так это или нет.
***
Думаю, судьба подобной литературы предсказана в ней самой. Еще в 1981 году Паскаль Брюкнер в скандальном романе "Горькая луна" прекрасно изобразил, как голые страсти сначала удовлетворяют, потом пресыщают, раздражают и в конце разрушают. Когда испробованы все маски и позы, а иной начинки не предусмотрено, расцвет переходит в увядание.
И тогда часть литературы горячего жанра трансформируется в нечто большее и уйдет в область перегруженного аллегориями чтения "не для всех", а часть вновь обретет скромный формат покетбука и переместится с главных на боковые стеллажи книжных магазинов.
Свежие комментарии