Представляю вашему вниманию некоторые свои стихи. Надеюсь на отклики.
* * *
Спешите по делам? Остановитесь.
Дорогу дайте. Встаньте возле стен.
Над городом, печален и неистов,
Ломает крылья раненый Шопен.
Сквозь дождь, идущий тихо и неловко,
Сквозь звон трамваев и вороний крик,
Сквозь улицы, как медленная лодка,
Плывёт, покрытый красным, грузовик.
И мальчик в нём, слезу рукой размазав,
Сидит, держась за хмурого отца,
Над белою, над гипсовою маской
Холодного и строгого лица.
С косичками и с выбившейся чёлкой
Пред невесёлым тем грузовиком
Идёт в промокшей курточке девчонка,
Звенит, как в школе, маленьким звонком.
Старательно, взволнованно, неровно
Звенит звонок, - то вскрикнет, то замрёт…
«Учительницу, стало быть, хоронят», -
Старуха шепчет, стоя у ворот.
И смотрит взглядом, чуть подслеповатым,
Как, губы сжав, подняв воротники,
Идут за гробом парни и девчата, -
Учительницы той ученики.
Как вместе с ними, молодость припомнив,
Плечом к плечу, слегка замедлив шаг,
Идут фуражку стиснувший полковник
И бескозырку скомкавший моряк,-
Идут за тою женщиной умершей,
Что спит сейчас спокойно средь венков…
Умершей?
Нет, не верю я, - ушедшей
Как в землю дождь, в своих учеников.
Из памяти людской не исчезая,
Хотя о ней нисколько не моля,
Нетленными и чистыми глазами
Глядят они на нас, учителя.
И стыдно жить, себе покой прощая,
И стыдно тратить время в пустяках…
…Ты слышишь? – как любовь, как обещанье
Звенит звонок у девочки в руках!
* * *
Не кровь вытекает из вены.
Нет! - рвётся незримая связь:
Освобождаюсь от плена
Рук твоих нежных и глаз.
Я больше не пробую яства
Твоих пламенеющих уст.
Освобождаюсь от рабства
Собственных мыслей и чувств.
Я вырвусь, изодранный розами.
Я буду свободен, как волк.
На Первой твоей Перевозной
Души окровавленный клок
Наверно, навечно оставлю,
Продравшись сквозь злые шипы…
А всё ж я тебя не ославлю,
Любовь, а напротив, прославлю,
Хоть с кровью рифмуешься ты!
* * *
Когда к нам полночь опустилась,
Зачем опять приснилась ты?
Зачем смеялась и дразнилась
И губы прятала в цветы?
Зачем я утром пальцы с хрустом
Ломал, потом ломал сирень,
И почему так было грустно
Весь этот долгий – долгий день?..
* * *
Пустынные печальные поля.
Соломенные скирды как цервушки.
Заброшенная русская земля.
Худые богомольные старушки.
Так было тыщу лет тому назад.
Так есть сейчас, и так, наверно, будет.
И в этом я совсем не виноват.
Но почему же совестно мне, люди?..
* * *
Величавый просторный печальный покой.
Только воздух идёт переливами
Над большой ослепительно синей рекой,
Над пшеничными жёлтыми нивами.
В завитках и узорах стоят у реки
Как в расшитых камзолах, дома деревянные.
От работы черны, как жуки, мужики.
Да от зелья ещё, от житья окаянного.
Мало девок и баб. Больше тихих старух.
Мало деток и много крестов на погосте.
Но живёт домовым в тех местах русский дух,
И нутром его чуют заморские гости.
Телеволны доплещутся с вестью благой,
Что без водки и вин скоро будет счастливою
Жизнь в краю с ослепительно синей рекой
И с пшеничными жёлтыми нивами…
* * *
Поэты умирают молодыми.
Кто на дуэли гибнет, кто в петле.
А те, что живы - с юных лет седые.
Не волосы, так души их в золе.
Но под золою – угли золотые.
То – детства продолжающийся свет.
Поэты умирают молодыми,
Пусть и доживши до преклонных лет.
* * *
Когда все надежды сношу, как подошвы,
Когда померещится: всё уже, край, -
Нежданно-негаданно с тыла зайдёшь и
Руками закроешь глаза: угадай!
А что мне гадать, соловьиная песня,
Спасательный круг и отрада души!
С тобою одной и умру, и воскресну.
Не будет тебя – и мне незачем жить.
Романс
Нет, ничем ты не сможешь,
не сможешь помочь,
Только сердце зайдётся от муки,
Когда плач ты услышишь,
услышишь сквозь ночь
О любви, о войне, о разлуке.
Крепче звеньев цепи и надёжней корней
Были рядом, держась друг за друга.
Пусть война оказалась любви не сильней,
Но смогла сделать вечной разлуку.
По лугам и полянам какая-то мгла.
Речка грустно куда-то струится.
Это память туманом под ноги легла
И дождями в окошко стучится.
Это нежно и горько поёт соловей,
Это воет волчицею вьюга,
Что и нас не минует средь русских полей
Ни любовь, ни война, ни разлука.
* * *
Как хорошо осенним тёплым вечером,
Когда дома огни свои зажгут
Чуть раньше, чем зажгутся звёзды млечные,
Спешить туда, где верят, любят, ждут.
Спешить к себе домой, в свою квартиру
Суглинком ли, асфальтом ли дорог,
И верить, что в подлунном этом мире
Ты никогда не будешь одинок.
Как пусто, неприкаянно и пасмурно
В осенний тёплый вечер на душе,
Когда ты у судьбы не сын, а пасынок,
И некуда спешить тебе уже.
Не распахнут обрадованно двери,
Не разожгут доверья огонёк.
И остаётся в будущее верить,
В котором ты не будешь одинок…
* * *
Поспевает красная смородина,
Капельками алыми горит.
Что-то одиноко мне на родине.
Не с кем по душам поговорить.
В шумном городском многоголосье
Есть с кем выпить, есть с кем закусить.
Не с кем вместе, как тугим колосьям,
Души в одну сторону склонить.
О русском языке
(почти по Маяковскому)
А был бы я негром преклонных годов,
Туземною дряхлой старушкой, -
Я русский бы выучил только за то,
Что русским поэтом был Пушкин!
* * *
Я живу за тебя, Володя,
и за вас, Валерий и Павел.
Не дожив, вы легли под колоды,
под кресты, под не вечную память.
Я уже староват, ребята,
сам себе иногда противен.
А вы молоды, жизнью не мяты,
Вы всё так же чисты и наивны.
И когда иной раз против совести
я гребу, словно против течения,
В лодку жизни моей каплет горестно
понимание, но не прощение…
* * *
Как у бывшего курильщика со стажем
Засосёт порой внутри без табака,
Так и в сердце, разлюбившее однажды,
Залетит порой такая вдруг тоска!
И тогда мне представляется тревожно:
Нашей жизни полноводная река
Обмелела и застряли безнадёжно
Корабли, касаясь днищами песка…
Рубим сплеча
Ох, как любим рубить мы сплеча!
Столько брёвен вокруг, столько щепок!
По живому сечём сгоряча.
Что умрёт – оживлять будет тщетно.
Там, где лес был – там пни и разор.
Уцелевшую зелень лелеем
И жалеем: остёр был топор.
Горек дым
Дров, которые тлеют…
Великан и пигмей
Великан шёл своею дорогой.
Но пигмей закричал впереди:
-Эй! Куда ты? Постой, ради Бога!
Ты не те выбираешь пути!
Ты и жить, и любить не умеешь,
Не имеешь совсем ничего!..
Великан не заметил пигмея
И случайно ступил на него.
* * *
Легко скатиться до скотины.
Как по обрыву – прямо в реку.
По крутизне, по мокрой глине
Обратно вверх – до человека…
* * *
Мне кажется, что люди измельчали.
Нет силы той и духа, и души…
Нет командиров, есть одни начальники.
Нет лидеров – в столицах и в глуши.
Героев нет. Прагматики и жулики,
Стада, которым пряники и плеть…
И много закордонных разных Рюриков,
Готовых вновь придти и володеть.
Вечер Дня Победы
Когда отблистают парады, когда отгремят оркестры,
Венки и гирлянды возложат к Вечным огням и крестам,
Когда фейерверки погаснут –
от Владивостока до Бреста
Над грустной землёю нависнет
щемящая пустота.
Текут молчаливые реки, мигают пугливые звёзды,
И яблони цвет свой роняют, и скорбные стынут леса,
И дышится трудно, со всхлипом –
настолько разрежен воздух,
Настолько суровы и строги
нависшие небеса…
Как будто накрыло Россию
огромным невидимым панцирем,
Гигантским невидимым куполом, тяжёлою густотой.
И что там минута молчания
по теле- и радиостанциям
В сравнении с этой зияющей
щемящею пустотой!
* * *
Прошла пора упрёков, обещаний.
Отпущены друг другу все грехи.
Что подарю тебе я на прощанье?
Цветы и эти скромные стихи.
Но ещё долго, словно бы вериги,
Носить я буду память наших лет,
И долго будет молодой Барыкин
Рубцовский гнать в луга велосипед…
* * *
Менестрели постарели,
Полиняли, присмирели.
Были, помнится, когда-то
Бунтари-богатыри.
А теперь чего бунтарить,
Пропесочивать и жарить
Правду-матку? – коль с годами
Вышли в статс-секретари?
Чай, из грязи в князи вылезли,
Есть хоромы, дачи, выезды
И родни нудящий хор.
Если в клюве сыр вкуснейший,
Каркать надо ли, милейшие?
Да и орден к юбилею
Обещает царский двор…
Клетка или воля?
Всё лето на балконе в клетке жили
Два попугайчика. Резвились, ели-пили,
Чирикали…. Но мы недоглядели:
Раскрылась дверца в клетке. Улетели
Две птички, улетели и пропали.
Наверно, их вороны растерзали.
Так что же лучше – клетка или воля,
Когда на воле день живёшь, не боле?
* * *
-Кто-то стучался в окошко?
-Наверно, капель.
-Кто-то звонил?
-Отзвенела сосулька упавшая.
-Что это с воздухом? Дышишь, и будто бы хмель
Внутрь проникает.
-Да это весна заблиставшая!
Это весна, зажурчавшая рыжим ручьём,
Это она, загремевшая белыми льдинами.
Скачет по снегу грачом, словно чёрным мячом,
В лужах-глазуньях чирикает по-воробьиному.
Скоро растают снега прошлогодних обид,
Мусор напрасных тревог с половодьем умчится.
Что ж ты грустишь, что подруга давно не звонит
И вместо друга капель в твои окна стучится?..
Побед нам хочется, побед…
В домах, на стадионах и в пивбарах,
Устав от унижений горьких лет,
Так хочется и молодым, и старым
Огромных ослепительных побед.
Мечтать – не вредно. Только снова – промах,
Паденье, заступ, гиблый поворот.
Проскальзывают лыжи на подъёмах,
Мячи не попадают в створ ворот.
Сворачиваем флаги, транспаранты
И пьём за русский будущий успех,
Скандалим, морды бьём не толерантно.
Уж в этом деле – мы сильнее всех!
Среди коррупций и амортизаций
Родная власть командует: «Вперёд!».
Мы протрезвеем в честь Модернизации
И попадём однажды в створ ворот!
С о н е т
Времени не скажешь: «Подожди!»
Не вернёшь часов и дней пропажи.
Если уж пошли в судьбе дожди –
Светом Солнца стать им не прикажешь.
Времени не скажешь: «Возвратись!».
Повторенья счастья не закажешь.
Лишь вперёд без остановок мчись
Со своей нелёгкою поклажей.
Но зато не будет и точь в точь
Повторенья горя и несчастья.
Если их сумел ты превозмочь –
Будут в прошлом эти все напасти.
Время мчит нас всех по циферблату.
Никому ни спасу нет, ни блата.
* * *
И снова по тракту, а то бездорожьем
Несёмся сквозь темень и посвист пурги,
Забыв про овраги и про осторожность,
В расчёт не беря, что не видно ни зги.
Луна притаилась за войлоком серым.
Звезда хоть одна бы на небе зажглась!
Обретшие и потерявшие веру,
Куда мы летим? И кто помнит о нас?
Но Время и Случай, два диких коня,
Несут нас без отдыха рядом с обрывом.
И голос Высоцкого хрипло, с надрывом,
Поёт. Не про нас ли – тебя и меня?
Свежие комментарии