На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

Поэты умирают молодыми...

Представляю вашему вниманию некоторые свои стихи. Надеюсь на отклики.

* * *

Спешите по делам? Остановитесь.

Дорогу дайте. Встаньте возле стен.

Над городом, печален и неистов,

Ломает крылья раненый Шопен.

Сквозь дождь, идущий тихо и неловко,

Сквозь звон трамваев и вороний крик,

Сквозь улицы, как медленная лодка,

Плывёт, покрытый красным, грузовик.

И мальчик в нём, слезу рукой размазав,

Сидит, держась за хмурого отца,

Над белою, над гипсовою маской

Холодного и строгого лица.

С косичками и с выбившейся чёлкой

Пред невесёлым тем грузовиком

Идёт в промокшей курточке девчонка,

Звенит, как в школе, маленьким звонком.

Старательно, взволнованно, неровно

Звенит звонок, - то вскрикнет, то замрёт…

«Учительницу, стало быть, хоронят», -

Старуха шепчет, стоя у ворот.

И смотрит взглядом, чуть подслеповатым,

Как, губы сжав, подняв воротники,

Идут за гробом парни и девчата, -

Учительницы той ученики.

Как вместе с ними, молодость припомнив,

Плечом к плечу, слегка замедлив шаг,

Идут фуражку стиснувший полковник

И бескозырку скомкавший моряк,-

Идут за тою женщиной умершей,

Что спит сейчас спокойно средь венков…

Умершей?

Нет, не верю я, - ушедшей

Как в землю дождь, в своих учеников.

Из памяти людской не исчезая,

Хотя о ней нисколько не моля,

Нетленными и чистыми глазами

Глядят они на нас, учителя.

И стыдно жить, себе покой прощая,

И стыдно тратить время в пустяках…

…Ты слышишь? – как любовь, как обещанье

Звенит звонок у девочки в руках!

* * *

Не кровь вытекает из вены.

Нет! - рвётся незримая связь:

Освобождаюсь от плена

Рук твоих нежных и глаз.

Я больше не пробую яства

Твоих пламенеющих уст.

Освобождаюсь от рабства

Собственных мыслей и чувств.

Я вырвусь, изодранный розами.

Я буду свободен, как волк.

На Первой твоей Перевозной

Души окровавленный клок

Наверно, навечно оставлю,

Продравшись сквозь злые шипы…

А всё ж я тебя не ославлю,

Любовь, а напротив, прославлю,

Хоть с кровью рифмуешься ты!

* * *

Когда к нам полночь опустилась,

Зачем опять приснилась ты?

Зачем смеялась и дразнилась

И губы прятала в цветы?

Зачем я утром пальцы с хрустом

Ломал, потом ломал сирень,

И почему так было грустно

Весь этот долгий – долгий день?..

* * *

Пустынные печальные поля.

Соломенные скирды как цервушки.

Заброшенная русская земля.

Худые богомольные старушки.

Так было тыщу лет тому назад.

Так есть сейчас, и так, наверно, будет.

И в этом я совсем не виноват.

Но почему же совестно мне, люди?..

* * *

Величавый просторный печальный покой.

Только воздух идёт переливами

Над большой ослепительно синей рекой,

Над пшеничными жёлтыми нивами.

В завитках и узорах стоят у реки

Как в расшитых камзолах, дома деревянные.

От работы черны, как жуки, мужики.

Да от зелья ещё, от житья окаянного.

Мало девок и баб. Больше тихих старух.

Мало деток и много крестов на погосте.

Но живёт домовым в тех местах русский дух,

И нутром его чуют заморские гости.

Телеволны доплещутся с вестью благой,

Что без водки и вин скоро будет счастливою

Жизнь в краю с ослепительно синей рекой

И с пшеничными жёлтыми нивами…

* * *

Поэты умирают молодыми.

Кто на дуэли гибнет, кто в петле.

А те, что живы - с юных лет седые.

Не волосы, так души их в золе.

Но под золою – угли золотые.

То – детства продолжающийся свет.

Поэты умирают молодыми,

Пусть и доживши до преклонных лет.

* * *

Когда все надежды сношу, как подошвы,

Когда померещится: всё уже, край, -

Нежданно-негаданно с тыла зайдёшь и

Руками закроешь глаза: угадай!

А что мне гадать, соловьиная песня,

Спасательный круг и отрада души!

С тобою одной и умру, и воскресну.

Не будет тебя – и мне незачем жить.

Романс

Нет, ничем ты не сможешь,

не сможешь помочь,

Только сердце зайдётся от муки,

Когда плач ты услышишь,

услышишь сквозь ночь

О любви, о войне, о разлуке.

Крепче звеньев цепи и надёжней корней

Были рядом, держась друг за друга.

Пусть война оказалась любви не сильней,

Но смогла сделать вечной разлуку.

По лугам и полянам какая-то мгла.

Речка грустно куда-то струится.

Это память туманом под ноги легла

И дождями в окошко стучится.

Это нежно и горько поёт соловей,

Это воет волчицею вьюга,

Что и нас не минует средь русских полей

Ни любовь, ни война, ни разлука.

* * *

Как хорошо осенним тёплым вечером,

Когда дома огни свои зажгут

Чуть раньше, чем зажгутся звёзды млечные,

Спешить туда, где верят, любят, ждут.

Спешить к себе домой, в свою квартиру

Суглинком ли, асфальтом ли дорог,

И верить, что в подлунном этом мире

Ты никогда не будешь одинок.

Как пусто, неприкаянно и пасмурно

В осенний тёплый вечер на душе,

Когда ты у судьбы не сын, а пасынок,

И некуда спешить тебе уже.

Не распахнут обрадованно двери,

Не разожгут доверья огонёк.

И остаётся в будущее верить,

В котором ты не будешь одинок…

* * *

Поспевает красная смородина,

Капельками алыми горит.

Что-то одиноко мне на родине.

Не с кем по душам поговорить.

В шумном городском многоголосье

Есть с кем выпить, есть с кем закусить.

Не с кем вместе, как тугим колосьям,

Души в одну сторону склонить.

О русском языке

(почти по Маяковскому)

А был бы я негром преклонных годов,

Туземною дряхлой старушкой, -

Я русский бы выучил только за то,

Что русским поэтом был Пушкин!

* * *

Я живу за тебя, Володя,

и за вас, Валерий и Павел.

Не дожив, вы легли под колоды,

под кресты, под не вечную память.

Я уже староват, ребята,

сам себе иногда противен.

А вы молоды, жизнью не мяты,

Вы всё так же чисты и наивны.

И когда иной раз против совести

я гребу, словно против течения,

В лодку жизни моей каплет горестно

понимание, но не прощение…

* * *

Как у бывшего курильщика со стажем

Засосёт порой внутри без табака,

Так и в сердце, разлюбившее однажды,

Залетит порой такая вдруг тоска!

И тогда мне представляется тревожно:

Нашей жизни полноводная река

Обмелела и застряли безнадёжно

Корабли, касаясь днищами песка…

Рубим сплеча

Ох, как любим рубить мы сплеча!

Столько брёвен вокруг, столько щепок!

По живому сечём сгоряча.

Что умрёт – оживлять будет тщетно.

Там, где лес был – там пни и разор.

Уцелевшую зелень лелеем

И жалеем: остёр был топор.

Горек дым

Дров, которые тлеют…

Великан и пигмей

Великан шёл своею дорогой.

Но пигмей закричал впереди:

-Эй! Куда ты? Постой, ради Бога!

Ты не те выбираешь пути!

Ты и жить, и любить не умеешь,

Не имеешь совсем ничего!..

Великан не заметил пигмея

И случайно ступил на него.

* * *

Легко скатиться до скотины.

Как по обрыву – прямо в реку.

По крутизне, по мокрой глине

Обратно вверх – до человека…

* * *

Мне кажется, что люди измельчали.

Нет силы той и духа, и души…

Нет командиров, есть одни начальники.

Нет лидеров – в столицах и в глуши.

Героев нет. Прагматики и жулики,

Стада, которым пряники и плеть…

И много закордонных разных Рюриков,

Готовых вновь придти и володеть.

Вечер Дня Победы

Когда отблистают парады, когда отгремят оркестры,

Венки и гирлянды возложат к Вечным огням и крестам,

Когда фейерверки погаснут –

от Владивостока до Бреста

Над грустной землёю нависнет

щемящая пустота.

Текут молчаливые реки, мигают пугливые звёзды,

И яблони цвет свой роняют, и скорбные стынут леса,

И дышится трудно, со всхлипом –

настолько разрежен воздух,

Настолько суровы и строги

нависшие небеса…

Как будто накрыло Россию

огромным невидимым панцирем,

Гигантским невидимым куполом, тяжёлою густотой.

И что там минута молчания

по теле- и радиостанциям

В сравнении с этой зияющей

щемящею пустотой!

* * *

Прошла пора упрёков, обещаний.

Отпущены друг другу все грехи.

Что подарю тебе я на прощанье?

Цветы и эти скромные стихи.

Но ещё долго, словно бы вериги,

Носить я буду память наших лет,

И долго будет молодой Барыкин

Рубцовский гнать в луга велосипед…

* * *

Менестрели постарели,

Полиняли, присмирели.

Были, помнится, когда-то

Бунтари-богатыри.

А теперь чего бунтарить,

Пропесочивать и жарить

Правду-матку? – коль с годами

Вышли в статс-секретари?

Чай, из грязи в князи вылезли,

Есть хоромы, дачи, выезды

И родни нудящий хор.

Если в клюве сыр вкуснейший,

Каркать надо ли, милейшие?

Да и орден к юбилею

Обещает царский двор…

Клетка или воля?

Всё лето на балконе в клетке жили

Два попугайчика. Резвились, ели-пили,

Чирикали…. Но мы недоглядели:

Раскрылась дверца в клетке. Улетели

Две птички, улетели и пропали.

Наверно, их вороны растерзали.

Так что же лучше – клетка или воля,

Когда на воле день живёшь, не боле?

* * *

-Кто-то стучался в окошко?

-Наверно, капель.

-Кто-то звонил?

-Отзвенела сосулька упавшая.

-Что это с воздухом? Дышишь, и будто бы хмель

Внутрь проникает.

-Да это весна заблиставшая!

Это весна, зажурчавшая рыжим ручьём,

Это она, загремевшая белыми льдинами.

Скачет по снегу грачом, словно чёрным мячом,

В лужах-глазуньях чирикает по-воробьиному.

Скоро растают снега прошлогодних обид,

Мусор напрасных тревог с половодьем умчится.

Что ж ты грустишь, что подруга давно не звонит

И вместо друга капель в твои окна стучится?..

Побед нам хочется, побед…

В домах, на стадионах и в пивбарах,

Устав от унижений горьких лет,

Так хочется и молодым, и старым

Огромных ослепительных побед.

Мечтать – не вредно. Только снова – промах,

Паденье, заступ, гиблый поворот.

Проскальзывают лыжи на подъёмах,

Мячи не попадают в створ ворот.

Сворачиваем флаги, транспаранты

И пьём за русский будущий успех,

Скандалим, морды бьём не толерантно.

Уж в этом деле – мы сильнее всех!

Среди коррупций и амортизаций

Родная власть командует: «Вперёд!».

Мы протрезвеем в честь Модернизации

И попадём однажды в створ ворот!

С о н е т

Времени не скажешь: «Подожди!»

Не вернёшь часов и дней пропажи.

Если уж пошли в судьбе дожди –

Светом Солнца стать им не прикажешь.

Времени не скажешь: «Возвратись!».

Повторенья счастья не закажешь.

Лишь вперёд без остановок мчись

Со своей нелёгкою поклажей.

Но зато не будет и точь в точь

Повторенья горя и несчастья.

Если их сумел ты превозмочь –

Будут в прошлом эти все напасти.

Время мчит нас всех по циферблату.

Никому ни спасу нет, ни блата.

* * *

И снова по тракту, а то бездорожьем

Несёмся сквозь темень и посвист пурги,

Забыв про овраги и про осторожность,

В расчёт не беря, что не видно ни зги.

Луна притаилась за войлоком серым.

Звезда хоть одна бы на небе зажглась!

Обретшие и потерявшие веру,

Куда мы летим? И кто помнит о нас?

Но Время и Случай, два диких коня,

Несут нас без отдыха рядом с обрывом.

И голос Высоцкого хрипло, с надрывом,

Поёт. Не про нас ли – тебя и меня?

Картина дня

наверх