Набоков не раз говорил, что без своей Веры он не написал бы ни одного романа. Она была музой, которой он с первой встречи посвящал пронзительные стихи и все свое творчество. На большинстве книг стоит посвящение: «Моей жене Вере».
Вера занималась переговорами с издателями, договаривалась о гонорарах, писала письма от лица мужа и была его первым читателем. Набоков так и не научился пользоваться телефоном, за него всегда разговаривала жена.
Из Берлина в Берлин, 8 ноября 1923 года
Как мне хочется тебя увести куда нибудь с собой — знаешь, как делали этакие старинные разбойники: широкая шляпа, черная маска и мушкет с раструбом. Я люблю тебя, я хочу тебя, ты мне невыносимо нужна... Глаза твои — которые так изумленно сияют, когда, откинувшись, ты рассказываешь что-нибудь смешное, — глаза твои, голос твой, губы, плечи твои — такие легкие, солнечные...
Ты пришла в мою жизнь — не как приходят в гости (знаешь, „не снимая шляпы“), а как приходят в царство, где все реки ждали твоего отраженья, все дороги — твоих шагов. Судьба захотела исправить свою ошибку — она как бы попросила у меня прощенья за все свои прежние обманы.
Все это я пишу лежа в постели, опирая листок об огромную книжку... Любовь моя, спокойной ночи... Не знаю, разберешь ли ты это безграмотное письмо... Но все равно... Я люблю тебя. Буду ждать тебя завтра в 11 ч. вечера — а не то позвони мне после 9 часов.
В.»
Из Берлина в Шварцвальд, 8 июня 1926 года
раньше чем описывать тебе сегодняшний необыкновенный, оглушительный успех (о котором вероятно будет намек в газетах), должен тебе, как полагается, рассказать мой день. Утром покатил к Заку, под дождем играл с ним в мяч. К обеду была белая, безвкусная рыба и черешни (Нет, ты прямо не можешь представить себе, какой успех!) Затем — все под дождем — понес твою шубку к Анюте (тщательно завернув ее, — не Анюту, а шубку). Метнулся к Капланам (это, знаешь, первый раз такой успех. Я страстно жалел, что тебя не было, радость моя) и в пять уже был дома...
...переоделся в смокинг, отправился к восьми часам на Бельвю штр. 3, где должно было произойти торжество. Из-за занавеса я услышал, как в полной тишине Ясинский назвал меня. И сразу обрушились рукоплесканья. Я раздвинул занавес и вышел на передок сцены. И когда я кончил читать... весь огромный зал, набитый битком, так захлопал, так зашумел, что даже приятно стало. Я трижды выходил... все меня поздравляли, и я ужасно жалею, радость, что тебя не было.
В.»
Из Берлина в Шварцвальд, 12 июля 1926 года 
Мне хотелось бы, чтобы ничего, ничего не было бы в этом письме, кроме моей любви к тебе, счастье и жизнь моя. Когда я думаю о том, что я тебя скоро увижу, обниму — у меня делается такое волненье, такое чудное волненье, что перестаю на несколько мгновений жить.
За все это время я всего только раз видел тебя во сне, да и то очень мимолетно. Я не мог, когда проснулся, вспомнить весь сон, но я чувствовал, что в нем было что-то очень хорошее; как иногда чувствуешь, не открывая глаз, что на дворе солнце — и потом неожиданно, уже к вечеру, снова задумавшись над этим сном, я вдруг понял что то хорошее, восхитительное, что скрывалось в нем, была ты, твое лицо, одно твое движенье, — мелькнувшее через сон и сделавшее из него нечто солнечное, драгоценное, бессмертное.
Я хочу тебе сказать, что каждая минута моего дня, как монета, на исподе которой — ты — и что если б я не помнил тебя каждую минуту, то самые черты мои изменились бы: другой нос, другие волосы, другой — я, так что меня просто никто бы не узнавал.
Моя жизнь, мое счастье, мой милый чудесный зверь, умоляю тебя обо одном. Сделай так, чтобы я один тебя встретил на вокзале — и больше того, чтобы в этот день никто бы не знал, что ты приехала... Жизнь моя, сейчас поздно, я немножко устал; небо раздражено звездами. И я тебя люблю, я тебя люблю, я тебя люблю, — и вот как может быть создан целый громадный сплошь сияющий мир — из пяти гласных и пяти согласных. Покойной ночи, моя радость, моя бесконечная любовь. Я сейчас думаю о том, как ты вздрагиваешь, когда засыпаешь, — и еще о многом другом, о том единственном, что словами не выразишь.
В.«
Свежие комментарии