Почему китайские оборотни не любят онтологию Беркли; почему поэзию Поднебесной надо смотреть, а не читать; и в каком году Россию ждет великое единение, а Западу наступит пес.
Один мой знакомый, прочитав "Священную книгу оборотня" Пелевина, заявил своей жене: "Теперь я понял про женщин все!" Новость супругу не порадовала. Из слов мужа можно было заключить, что в книге описан универсальный женский типаж. Однако молодая женщина находила у себя только отличия. Ей не были свойственны ни полифония мышления, ни увлечение онтологией Беркли, ни способность профессионально имперсонировать девочку пограничного возраста с невинными глазами. Примеряя черты А Хули одну за другой, жена знакомого наконец пришла к неутешительному выводу. "Ленок, — сказала она мне, — по-моему, муж намекает, что я имитирую оргазм". Ну не предполагать же, в самом деле, что он говорит о симулирующей природе ее ума? Тогда рука сразу потянется к сковороде, а сковорода — ко лбу без меры болтливого супруга…
Меня заявление приятеля тоже озадачило. Некоторое знакомство с китайской мифологией вообще не позволило мне разглядеть в А Хули женщину. Я видела лису-оборотня — и довольствовалась этим. Но тут мне тоже захотелось проанализировать пелевинский текст. Пришлось признать: если Лису А нельзя назвать обычной женщиной, то и оборотень она нетипичный. Но Пелевин в совершенстве владеет техникой, приписываемой в книге лисам: "Взятые напрокат чужие суждения отражаются ими под другим углом, подкручиваются, пускаются свечой. И такая симуляция всегда выходит лучше оригинала". Нисколько не умаляя достоинств автора, мне показалось интересным описать отличия популярного персонажа от ее мифологического прототипа.
Вне всякого сомнения, при всех своих особенностях героиня "Священной книги оборотня" — порождение китайской цивилизации. Возраст А Хули согласуется с началом оформления будущего ханьского государства — около 5000 лет. И в китайском языке "лиса" действительно звучит как "ху" или "хули".
Сперва лисы ассоциировались только со злом. Они устраивали погромы в домах несчастных китайцев, подкидывали дохлых крыс и какашки в тарелки женщинам, высасывали энергию "ян" из их мужей. Жизненные силы человека были необходимы оборотням для укрепления магического дара и благоприятного перерождения. Выделению "ян" очень способствует любовь, отсюда и методы, которыми действовали лисицы: заморочить, лишить разума, обольстить, соблазнить. Несчастные любовники, покоренные сверхъестественной красотой злодеек, быстро чахли и умирали от истощения. Непростой характер сестрицы И, антагонистки А Хули, явно сформировался в эти суровые времена.
Ко времени правления династии Тан (VII-IX вв.) лисье племя, однако, существенно улучшило свой имидж. Лисы стали заниматься благотворительностью, одаривая бедняков серебром и красивыми одеждами; покровительствовали домашнему очагу; предсказывали будущее и помогали советами в бизнесе; сожительствовали с мужчинами без вреда для человеческого здоровья и рожали им детей. Происхождение свое не скрывали и в обществе были приняты и уважаемы. Их стали именовать уже не оборотнями, а феями.
Причина такой перемены не совсем ясна. То ли произошло общее смягчение нравов на фоне китайского НТП и роста благосостояния населения. Империя Тан была передовым государством во всех смыслах, достаточно сказать, что именно тогда распространились пороховое оружие и традиция пить чай. То ли лисы просто стали старше и оттого добрее. Зависимость между возрастом лисы, ее духовным ростом и навыками — прямая. В 50 лет лиса может превращаться в женщину, в 100 — в мужчину, с годами крепнут ее магические силы и способности к ясновидению. В 1000 лет оборотню открываются законы Неба, он может стать святой Небесной лисой. Лисица покидает дом человека, уже не растрачивая себя на отношения с мужчинами, уходит в горы и начинает праведную жизнь для обретения бессмертия. В представлениях китайцев, лисы более человека способны видеть скрытую суть вещей и постигать Дао. Поэтому утверждение А Хули, что лисы идут надмирным путем-дао, — не ее хвастовство и не выдумка Пелевина, а истинная правда. Насколько может быть правдой китайский миф.
Богатую галерею портретов волшебниц-лисиц составил Пу Сунлин, творивший на стыке XVII и XVIII веков под псевдонимом Ляо Чжай. Вечный студент, проваливший экзамен на чиновника, Пу в итоге стал одним из самых популярных китайских писателей. А его цикл "Лисьи чары" вобрал в себя практически все знания китайцев о лисах-оборотнях. Они, если верить Пу, лучшие друзья человека. Умные собутыльники, бесподобные врачеватели похмелья, верные любовницы, прозорливые бизнес-партнеры, радушные хозяева, богатые гости. Каждый мечтал дружить с лисицей. Да, встречались лисы с дурным характером, но редко. Из всех обликов оборотни предпочитали человеческий. Но когда убегали от опасности, тут же превращались в зверя и работали всеми четырьмя лапами. Лисий морок губителен. Связь между хвостом и способностью морочить у Пу не прослеживается, но она возможна, и в этом догадка Пелевина. Дело в том, что у Небесной Лисы, обладающей невероятными магическими способностями, девять хвостов. А у роковой красавицы лисы Бао-Сы, почти 2000 лет морочившей головы императорам из Индии, Китая и Японии (множество историй разных авторов посвящено ее похождениям), было от трех до девяти хвостов. Вряд ли это случайность! И все же лисы не всесильны: если в человеке есть живой и бодрый дух, демонам его не одолеть.
Насколько А Хули соответствует героиням китайских преданий? В меньшей степени, чем это кажется на первый взгляд. Да, она прекрасна и живет за счет вызываемых ее красотой чувств. Однако вечная лолитоподобность А — это современная интерпретация идеальной красоты. В китайском эпосе лисы с годами стареют. Они могли промышлять в "зеленых теремах" (публичных домах), но чаще спали с бедняками, помогали им материально и давали талантливое потомство. А Хули предпочитает богатых бизнесменов и безопасный иллюзорный секс.
Религиозная практика Лисы А почти идеально вписывается в каноны Китая, где слиты воедино даосизм, буддизм и конфуцианство. Любовь героини к волку Александру, без которой не войти в Радужный Поток, тоже интерпретируется с точки зрения канона: для китайцев мироздание покоится на чередовании мужского и женского начал. А вот трактовка пентаграммы как "лисьего распятия" — это чуждая Китаю концепция. В Срединном государстве "пятерка" является устойчивым символом главных добродетелей: гуманности, долга, справедливости, благопристойности, мудрости и верности. Резонно предполагать, что А Хули достигла этих качеств для завершения Великого Дао.
Но как только Лиса А перестает следовать дао, она сразу сует свой хвост в дебри немецкой философии, восхищается Кантом, спорит с Ницше. Имеет склонность к психолингвистическому анализу коннотаций различных понятий и онтологии Беркли. Вот тут уже Китаем и не пахнет. Иероглифическое письмо фиксирует конкретные образы, взятые из жизни. Отсюда особенность мышления китайцев — его конкретность и символичность. К примеру, классическая китайская поэзия… часто не может быть озвучена! Это картина, нарисованная иероглифами-словами. А философские доктрины, выраженные в абстрактных понятиях, чужды китайской природе. Да, заимствования, подражания и аллюзии типичны для китайской литературы, где искусность автора проявляется в уверенном использовании всей палитры сказанного до него. Но китайский философ обособлен от мира, он выразитель исключительно национальной мысли. Тогда как эрудированность А Хули весьма специфична.
"Лучшая мимикрия – когда становишься похож на других не только лицом, но и ходом мыслей," — говорит А Хули в свое оправдание. Дескать, девушка давно не была на родине, поэтому "отбивает мячи" тех мыслителей, что ее окружают в России. Но А Хули на удивление плохо знакома с русской традицией. Не знает ни русских философов, ни русских сказок. Ни русских поэтов, ибо допускает досадную ошибку — приписывает строки "гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей" Маяковскому. На самом деле это из баллады Тихонова. В Китае, где студенты по 20 лет готовились к экзаменам, заучивая наизусть все стихотворное наследие нации, подобные ошибки считались непростительными. Конечно, я согласна с Пелевиным, что русские сами не знают собственной культуры, чего уж требовать от иностранки. Но ведь А Хули, скорее всего, была лично знакома с Соловьевым, братьями Мережковскими, Бердяевым, Флоренским, Гумилевым-младшим. Опять же, тютчевское "мысль изреченная есть ложь" было бы вполне уместно в контексте лисьих мировоззрений.
Концепция времени у героини также ушла далеко от китайского канона. "Прошлое для нас — как темная кладовая, из которой мы можем при желании извлечь любое воспоминание, что достигается особым усилием воли, довольно мучительным", — объясняет А Хули. Но китайская философия демонстрирует иное отношение к времени и прошедшему. Во-первых, это западный человек устремлен в будущее; китаец же повернут к прошлому. Собственно, даже нет ни прошлого, ни настоящего или будущего в западном понимании, есть лишь свершенное и несовершенное. И китайский философ стоит лицом к свершенному, спиной — к предстоящему. У него нет чувства потерянности, связанного с тем, что "все уже позади". Все сделанное перед его глазами, он наслаждается этим и двигается как можно медленнее, чтобы не испортить удовольствие.
Во-вторых, прошлое не превращается в безразмерные кладовые свершенного. Оно вообще не увеличивается в объеме, потому что время для китайца не линейно, а циклично. Год Лошади сменит год Змеи — и так много, много раз. Года следуют по порядку, не возрастая числом. Древность вновь возвращается, только в измененном виде. В-третьих, для жителя Поднебесной уроки истории важнее изречений мудреца. Конфуций не чурался записывать хронику политических событий, а для А Хули осмысление событий прошлого было бы важнее готовых тезисов англо-германской философии.
Немного о географии романа с точки зрения китайского менталитета. Для китайца его страна — центр мира, Срединное государство, Чжун Го. Все остальное — окраины, населенные вайгуй ("бесами с окраины"). Титул "Го" — "держава, государство" — заслужило очень малое количество окраинных стран. Например, Тайланд именуется "Тай Го", "Изобильное государство", а вот Япония, Корея или Вьетнам статуса "Го" для китайца не имеют. Так что сестрица Е Хули, хотя ей и высказывается сочувствие в книге, живет в достойном месте. То же можно сказать о И Хули, проживающей в Великобритании — "Ин Го" или "Государстве выдающегося таланта". Россия на китайской карте носит имя "Э Го" — "Государство неожиданностей" или "Государство затягивания и мгновенных перемен".
Коли речь зашла о неожиданностях, логично возникает вопрос: ждет ли Россию пес Пиздец? Или он, как мечталось Саше Серому, наступит ее врагам? Каких перемен можно ждать от будущего? Мнение ФСБ мне неизвестно, но я знаю, что думает по данному поводу ГРУ, а это тоже очень серьезная организация. В 2002 году бывший офицер ГРУ Андрей Девятов, проведя в Китае четверть века, выпустил в соавторстве с культурологом Мартином Мартиросяном книгу "Китайский прорыв и уроки для России". Опираясь на китайскую нумерологию, Девятов начертил гармоники перемен благополучия для России, Китая и Запада. Поскольку история с точки зрения китайцев циклична, она проходит одни и те же этапы: от малого процветания к благополучию и великому единению, а потом снова идет на спад вплоть до установления хаоса. По расчетам Девятова, в 1914 году Россия пережила пик хаоса, устремилась вверх, в 1935-м прошла нулевую отметку и в 1956-м достигла великого единения. В 1977-м вновь пересекла нулевой уровень и к 1998-му достигла нижней точки. Сегодня мы еще в нижней части диаграммы, но в 2019-м выйдем к нулю и пойдем вверх, к великому единению и процветанию 2040-го года. Синусоида периодов перемен благополучия для Китая выглядит так: в 1935-м страна была в хаосе, в 1977-м пересекла нулевой уровень и идет к точке высшего благосостояния в 2019 году. Затем начнется спад, но период малого процветания для Китая продлится до 2061 года, когда он вновь от нуля начнет спускаться к глубокому минусу. Запад сейчас в периоде спада: пик хаоса в 1935-м, выход к нулю в 1963-м, пик благополучия в 1991-м, спад и малое процветание до 2019-го, а затем движение к хаосу 2047 года. Такова картина будущего дня, если верить китайским философам и советскому разведчику.
Ну а если что-то помешает, то у нас ведь теперь есть "магическое заклинание-пентаграмматон, уничтожающее все препятствия"!
Свежие комментарии