Достоевский начинал свою деятельность, мыслительную деятельность в 40-е годы XIX века. Это была эпоха, как говорят, очень важная. Она действительно была очень важная для русской мысли, эпоха усвоения и переосмысления западной мысли: и художественной, и философской. В данном случае, поскольку речь у нас будет больше о переработке философских смыслов, о философии, прежде всего усваивалась немецкая философия. Как когда-то написал известный российский историк философии Берковский, «немецкая мысль концентрировала и приводила в соответствие с проблемами сегодняшних задач своих, всю европейскую мысль она как бы суммировала в своей философии, а Россия усваивала эту суммированную мысль и перерабатывала у себя».
Гоголь в своих «Выбранных местах» написал, что русский народ абсолютно православный, абсолютно христианский, и наша православная церковь, слава богу, великая и могучая. Белинский ответил: «Русский народ — народ суеверный, а не христианский» и привел знаменитую пословицу «годится — молиться, не годится — горшки покрывать». Это про иконы. Письмо, как вы знаете, разошлось в списках. Достоевский в этот момент входил в кружок Петрашевского, были сборища и прочее, и он там вслух читал письмо Белинского к Гоголю. Именно за чтение письма одного литератора к другому третий литератор, Достоевский, был приговорен к смертной казни «расстрелянием». Эта формула действительно именно за чтение письма вслух. То есть из-за проблемы, которую подняли Белинский с Гоголем, он был приговорен на всю жизнь, в сущности. Проблема христианства и России, и что такое вообще христианство для России.
Августин сказал, что в зле мира Бог не виноват: «В том, что я совершаю плохие поступки, виноват я». Это в «Исповеди» он как раз говорит. Кстати сказать, мы знаем, что Лейбниц написал «Теодицею», ему ответил Вольтер своим «Кандидом», и Достоевский всю жизнь хотел написать русского «Кандида», свое понимание теодицеи, оправдание Бога или неоправдание. И вот «Братья Карамазовы» — это та же проблема. Иван Карамазов произносит потрясающую речь, он говорит, что «я Богу билет возвращаю», он говорит: «Алеша, я не Бога не принимаю, я мира, Им созданного, не принимаю». Что это значит? Вещь невероятная! Если ты принимаешь Бога, почему ты не принимаешь мир? Достоевский показывает такой дуализм невероятный в психологии, в мысли Ивана. Бога можно принять, но Бог дал человеку свободное разумение. Это свободное разумение позволяет человеку оценить и Бога.
Свежие комментарии