ПУБЛИЙ ОВИДИЙ НАЗОН
НАУКА ЛЮБВИ
Из книги 1
Будь уверен в одном: нет женщин, тебе недоступных!
Ты только сеть распахни – каждая будет твоей!
Смолкнут скорее весной соловьи, а летом цикады,
А меналийские псы зайцев пугаться начнут,
Нежели женщина станет противиться ласке мужчины, -
Как ни твердит «не хочу», скоро захочет, как все.
Тайная радость Венеры мила и юнцу, и девице,
Только скромнее – она, и откровеннее – он.
Если бы нам сговориться о том, чтобы женщин не трогать, -
Женщины сами, клянусь, трогать бы начали нас.
Тёлка быка на лугу сама выкликает мычаньем,
Ржаньем кобыла своим кличет к себе жеребца.
В нас, мужчинах, куда осторожней и сдержанней страсти:
Похоть, кипящая в нас, помнит узду и закон…
Из книги 2
Женщина к поздним годам становится много искусней:
Опыт учит её, опыт, наставник искусств.
Что отнимают года, то она возмещает стараньем;
Так она держит себя, что и не скажешь: стара.
Лишь захоти, и такие она ухищренья предложит,
Что ни в одной из картин столько тебе не найти.
Чтоб наслажденья достичь, не надобно ей подогрева:
Здесь в сладострастье равны женский удел и мужской.
Я ненавижу, когда один лишь доволен в постели
(Вот почему для меня мальчик-любовник не мил),
Я ненавижу, когда отдаётся мне женщина с виду,
А на уме у неё недопряденная шерсть;
Сласть не в сласть для меня, из чувства даримая долга, -
Ни от какой из девиц долга не надобно мне!
Любо мне слышать слова, звучащие радостью ласки,
Слышать, как стонет она: «Ах, подожди, подожди!»
Любо смотреть в отдающийся взор, ловить, как подруга,
Изнемогая, томясь, шепчет «Не трогай меня!»
Этого им не даёт природа в цветущие годы,
К этому нужно придти, семь пятилетий прожив.
Пусть к молодому вину поспешает юнец торопливый –
Мне драгоценнее то, что из старинных амфор.
…Но не спеши! Торопить не годится Венерину сладость:
Жди, чтоб она, не спеша, вышла на вкрадчивый зов.
Есть такие места, где приятны касания жёнам;
Ты, ощутив их, ласкай: стыд – не помеха в любви.
Сам поглядишь, как глаза осветятся трепетным блеском,
Словно в прозрачной воде зыблется солнечный свет,
Нежный послышится стон, сладострастный послышится ропот,
Милые жалобы жён, лепет любезных забав!
Но не спеши распускать паруса, чтоб отстала подруга,
И не отстань от неё сам, поспешая за ней:
Вместе коснитесь черты! Нет выше того наслажденья,
Что простирает без сил двух на едином одре!
Вот тебе путь, по которому плыть, если час безопасен,
Если тревожащий страх не побуждает: «Кончай!»
А пред угрозой такой – наляг, чтобы выгнулись вёсла,
И, отпустив удила, шпорой коня торопи.
Перевод М.Л. Гаспарова
ГАЙ ВАЛЕРИЙ КАТУЛЛ
ЖЕНСКИЕ КЛЯТВЫ
Милая мне говорит: лишь твоею хочу быть женою,
Даже Юпитер желать стал бы напрасно меня.
Так говорит.
Но что женщина в страсти любовнику шепчет,
В воздухе и на воде быстротекущей пиши!
Перевод Пиотровского
ОМАР ХАЙЯМ
* * *
Общаясь с дураком, не оберёшься срама.
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.
* * *
«Вино пить – грех». Подумай, не спеши!
Сам против жизни явно не греши.
В ад посылать из-за вина и женщин?
Тогда в раю, наверно, ни души…
* * *
Когда бываю трезв – нет радости ни в чём.
Когда бываю пьян – ум затемнён вином.
Но между трезвостью и хмелем есть мгновенье,
Которое ценю за то, что жизнь лишь в нём.
* * *
Чем за общее счастье без толку страдать,
Лучше счастье кому-нибудь близкому дать.
Лучше друга к себе привязать добротою,
Чем от пут человечество освобождать.
РОБЕРТ БЕРНС
ФИНДЛЕЙ
-Кто там стучится в поздний час?
-Конечно, я, - Финдлей!
-Ступай домой. Все спят у нас!
-Не все! – сказал Финдлей.
-Как ты придти ко мне посмел?
-Посмел! – сказал Финдлей.
-Небось наделаешь ты дел..
-Могу! – сказал Финдлей.
-Тебе калитку отвори…
-А ну! – сказал Финдлей.
-Ты спать не дашь мне до зари!
-Не дам! – сказал Финдлей.
-Попробуй в дом тебя впустить…
-Впусти! – сказал Финдлей.
-Всю ночь ты сможешь прогостить.
-Всю ночь! – сказал Финдлей.
-С тобою ночь одну побудь…
-Побудь! – сказал Финдлей.
-Ко мне опять найдёшь ты путь.
-Найду! – сказал Финдлей.
-О том, что буду я с тобой…
-Со мной! – сказал Финдлей.
-Молчи до крышки гробовой!
-Идёт! – сказал Финдлей.
Перевод С. Маршака
РЕДЬЯРД КИПЛИНГ
* * *
Горб верблюжий,
Такой неуклюжий,
Видал я в зверинце не раз.
Но горб ещё хуже,
Ещё неуклюжей
Растёт у меня и у вас.
У всех, кто слоняется праздный,
Немытый, нечёсаный, грязный,
Появится горб,
Невиданный горб,
Косматый, кривой, безобразный.
Мы спим до полудня
И в праздник, и в будни,
Проснёмся и смотрим уныло,
Мяукаем, лаем, вставать не желаем
И злимся на губку и мыло.
Скажите, куда
Бежать от стыда,
Где спрячете горб свой позорный,
Невиданный горб,
Неслыханный горб,
Косматый, мохнатый и чёрный?
Совет мой такой:
Забыть про покой
И бодро заняться работой.
Не киснуть, не спать,
А землю копать,
Копать до десятого пота.
И ветер, и зной,
И дождь проливной,
И голод, и труд благотворный
Разгладят ваш горб,
Невиданный горб,
Косматый, мохнатый и чёрный!
Перевод С. Маршака
ШАРЛЬ БОДЛЕР
АЛЬБАТРОС
Временами хандра заедает матросов,
И они ради праздной забавы тогда
Ловят птиц Океана, больших альбатросов,
Провожающих в бурной дороге суда.
Грубо кинут на палубу, жертва насилья,
Опозоренный царь высоты голубой,
Опустив исполинские белые крылья,
Он, как вёсла, их тяжко влачит за собой.
Лишь недавно прекрасный, взвивавшийся к тучам,
Стал таким он бессильным, нелепым, смешным!
Тот дымит ему в клюв табачищем вонючим,
Тот, глумясь, ковыляет вприпрыжку за ним.
Так, Поэт, ты паришь под грозой, в урагане,
Недоступный для стрел, непокорный судьбе,
Но ходить по земле среди свиста и брани
Исполинские крылья мешают тебе.
Перевод В. Левика
ФАХРИ ЭРДИНЧ
НАСЛЕДСТВО
От первой любви остаётся печаль.
От упавшей звезды остаётся след.
И несколько строк остаётся,
Когда умирает поэт.
Перевод Р. Фиша
ОРХАН ВЕЛИ
СТИХИ СО ЗВОНКОМ
Мы – чиновники. Служим.
Себе мы принадлежим
В девять, в двенадцать и в пять,
Когда по улице мы идём.
Аллах заповедал нам этот режим.
Всю жизнь мы ждём
То звонка на обед,
То дня, когда выдают получку.
Перевод Р. Фиша
* * *
Выпьешь вечером – шум в голове. Приятно.
Весёлый мотивчик насвистываешь невнятно.
Но кто там поёт за окном невесёлые песни
Голосом, острым, как лезвие?
Наверное, трезвые…
Перевод А. Янова
АПРЕЛЬ
Это немыслимо – писать стихи,
Когда ты влюблён и на сердце тревожно.
Но если на улице нынче капель
И апрель –
Не писать всё равно невозможно!
Перевод А. Янова
ТАО ЦЯНЬ
БРОСАЮ ПИТЬ
Легко я бросал города и уезды,
И бросил бродить, промотавшись до нитки.
Теперь под зелёной сосной моё место –
Я если хожу, то не дальше калитки.
Я бросил беспечное непостоянство,
Я бросил пирушки и радуюсь детям.
Но я никогда не бросал своё пьянство –
И мы это с вами особо отметим.
Коль к ночи не выпьешь – не будет покоя.
Не выпьешь с утра – и подняться не в силах.
Я бросил бы днём своё пьянство святое,
Но кровь леденела бы в старческих жилах.
Ну, брошу – и радости больше не будет.
А будет ли, в сущности, выгода в этом?
А вот когда вечность мне годы присудят,
А птицы поздравят с последним рассветом –
Тогда, равнодушно и трезво, поверьте,
Я с плеч своих скину житейскую ношу
И с ясной душою в обители смерти,
Быть может, действительно, пьянствовать брошу.
Перевод А. Гитовича
ОГДЕН НЭШ
СЛОВО МУЖЬЯМ
Чтобы жизнь семейную свою
Всю прожить блаженно, как в раю,
Если ты виновен – повинись,
А если прав – заткнись.
Перевод Г. Бена
САМЕД ВУРГУН
ПОЭТ, КАК РАНО ПОСТАРЕЛ ТЫ…
Поэт, как рано постарел ты…
Ты, говорят, счастливый самый,
Хотя всю жизнь ты горем сыт.
Как снег в горах, оно висит
Над головой твоей упрямой.
И сколько бы других ни грел ты,
Ни влёк их к сердца очагу, -
Вся голова твоя в снегу.
Поэт, как рано постарел ты…
Вчера, когда окончил ты
Читать, когда в руках цветы,
Безмолвная, перед поэтом
Стояла девушка с букетом.
Как долго на неё смотрел ты,
Читая у неё в глазах
Наивное по-детски: «Ах
Поэт, как рано постарел ты!»
Охотой увлекался ты.
Под буркой ночевал в пустыне.
И за козлами по стремнине
Спускался с горной высоты.
Как прежде, брал их на прицел ты.
Но пули мимо них прошли
И только свистнули вдали:
«Поэт, как рано постарел ты!»
ты был жесток в житейских схватках,
был друг друзьям, был враг врагам.
Но тот, кто в жизни только лгал,
Кто дружбу предлагал, как взятку,
Кто с лестью лез, чтоб подобрел ты,
Сейчас, скрывая торжество,
В твой дом вползая, шепчут: «О,
Поэт, как рано постарел ты!»
Да, голова твоя седа,
Поэт. Но это не беда.
Ни женщина, что ты любил,
Ни Родина, чьим сыном был,
Те двое, для кого сгорел ты,
Пусть голова твоя седа,
Тебе не скажут никогда:
«Поэт, как рано постарел ты…»
Перевод К. Симонова
* * *
Всё небо в звёздах, с моря дует ветер.
Мы встретим со стаканами зарю.
Не говорю: «Забудем всё на свете!»
«Согреемся немного», - говорю.
Пусть длится ночь, пусть опоздает утро,
В объятьях дум сижу я у огня.
Пусть то, что я скажу, не так уж мудро,
Но мудрость друга – выслушать меня!
Пока любить и петь я мучим жаждой,
Пока, живой, теплом земли дышу,
Я жизнь продлю в её мгновенье каждом.
Мне некуда спешить
Я не спешу.
Любовь моя! Чтоб лет моих не выдать,
Не говори, что я устал и стар.
Я видел меньше, чем хотел бы видеть!
Встань, обойдём земной летящий шар.
И если парус дум моих летучих
Нас бросит в океаны и моря,
Не бойся! Я дорог не знаю лучших,
Чем те, где не встают на якоря.
Звезда ль меня лучами с неба тронет
Иль я звезду на небе погашу,
Пусть радость и печаль своих коней не гонят.
Мне некуда спешить.
Я не спешу.
И ты, мой друг, охотник, всю округу
Облазивший со мною на веку,
Давай пройдёмся медленно по лугу
И «здравствуй» скажем каждому цветку.
Я должен над цветами наклониться,
Не для того, чтоб рвать или срезать,
А чтоб увидеть добрые их лица
И доброе лицо им показать.
Они раскроются по доброй воле
На час, на день, на сколько попрошу.
Куда спешить мне? Я не ветер в поле.
Мне некуда спешить. Я не спешу.
Пусть туча медленней пройдёт над нами,
Пусть медленней течёт река. И пусть,
Весь мир на капли разделив глазами,
Я каждую запомню наизусть.
Не думай, я не постарел, я просто
Хочу, чтоб всё в нас оставляло след,
Чтоб мы, не доживающие до ста.
Прожить умели за день десять лет.
Пусть не спешит перо в руке поэта
Скорее книгу жизни завершить.
Пусть длится день! Пусть вертится планета!
Я не спешу.
Мне некуда спешить.
Перевод К. Симонова
МАКСИМ ТАНК
ВЫСОТА
Здесь расстреляны трое.
Стояли три партизана,
Расправив широкие плечи,
Не склонив перед смертью голов.
Ты должен запомнить это.
Свидетельствует об этом
На старой стене израненной
Высота пулевых следов.
ЭДУАРДАС МЕЖЕЛАЙТИС
ВОЛОСЫ
Ты спросишь: зачем слишком рано седела, светлела
Моя голова, что была, словно пашня, темна?
От светлого счастья, что в сердце беду одолело,
Пресветлою стала она.
Когда же беда окончательно сгинет и скроется,
В моей седине не сверкнёт ни единая тёмная нить;
Как яблоня белая, вырасту я у околицы
И буду стоять и светить.
Перевод Б. Слуцкого
РАСУЛ ГАМЗАТОВ
* * *
Если в мире тысяча мужчин
Снарядить к тебе готова сватов,
Знай, что в этой тысяче мужчин
Нахожусь и я – Расул Гамзатов.
Если пленены тобой давно
Сто мужчин, чья кровь несётся с гулом,
Разглядеть меж них не мудрено
Горца, наречённого Расулом.
Если десять влюблены в тебя
Истинных мужей – огня не спрятав,
Среди них, ликуя и скорбя,
Нахожусь и я – Расул Гамзатов.
Если без ума всего один
От тебя, не склонная к посулам,
Знай, что это с облачных вершин
Горец, именуемый Расулом.
Если не влюблён в тебя никто
И грустней ты сумрачных закатов,
Значит, на базальтовом плато
Погребён в горах Расул Гамзатов.
* * *
Капли на щёки поэта упали.
На правой щеке его и на левой.
То капля радости, капля печали,
Слезинка любви и слезинка гнева.
Две маленьких капли, чисты и тихи.
Две капли бессильны, пока не сольются.
Но, слившись, они превратятся в стихи,
И молнией вспыхнут, и ливнем прольются.
Свежие комментарии