Все российские литературные рейтинги в прошлом году возглавляла книга Джонатана Литтелла «Благоволительницы». Я специально оговариваюсь — российские — поскольку в Европе книгу прочитали и оценили еще в 2006 году, но до нас она дошла не сразу. А когда дошла, произвела гораздо меньший, чем в Европе, но вполне заметный эффект.
Для «Благоволительниц» в литературном дискурсе, казалось бы, не должно было найтись места. Ведь, если говорить, например, о кино, всем так надоели фильмы о Холокосте, что в них отказывается сниматься даже проеврейски настроенная Натали Портман. Да и в литературе тема всплывает все реже: ну, что тут еще скажешь? Понятно все — ужас, кровь, миллионы погибших, мы помним, мы устали.
И вот появляется роман, читать который — почти пытка. Литтелл с хирургической точностью описывает весь путь главного героя (офицера СС, доктора юриспруденции Ауэ) сквозь ужасы Бабьего Яра и концлагерей, заставляет нас вместе с ним спускаться в ямы, где уложены еще теплые тела расстрелянных, добивать тех, кто еще жив, вдыхать дым печей Аушвица, подхватывать на руки маленькую еврейскую девочку, которой предстоит уйти туда же — в жернова безжалостной машины уничтожения. [more=]
Этот роман, пожалуй, — самая античитательская акция писателя за всю историю мировой литературы. Ведь по этой бурлящей реке из крови, гомосексуальных страстей, испражнений, отчаяния, безумия и литературно-музыкальных аллюзий совершенно невыносимо плыть. Невыносимо до такой степени, что хочется спрятаться от него, забиться в самый дальний угол дивана, навсегда удалить из компьютера и из памяти.
Для кого-то «Благоволительницы» — еще одна книга о Холокосте. С одной стороны, это так. С другой, — это книга о катастрофе, но не о Катастрофе европейского еврейства, пусть даже доктор Ауэ занимается именно «еврейским вопросом». Это книга о катастрофе человечества и человечности. Литтеллу удалось написать о Холокосте так, что книга получилась масштабнее заявленной темы. В ней нет отдельных судеб погибших, в ней есть миллионы евреев, которых уничтожают по-деловому сосредоточенно, разрабатывая планы, которые должны утвердить «наверху».
Все они — жертвы блистательно отлаженной машины для убийства. Машины, которая уничтожает всех, — возможно, в первую очередь даже не жертв, а палачей. В ней именно палачи изнемогают от поноса и рвоты, сходят с ума, стреляются, мрут от голода и тифа и... теряют душу, безвозвратно отдаваясь в руки своих самых черных, самых страшных инстинктов. Им уже никогда не вернуться домой, в свою милую бюргерскую Германию, ее больше нет. Ее уничтожат не советские войска, в них самих — смерть уютного европейского мира. Они уничтожили не только еврейских детей — они убили своих. Не зря Литтелл ближе к финалу вводит в сюжет банду австрийских подростков, оголтелых зверенышей, безжалостно убивающих всех подряд, насилующих собственных подруг и маленьких сестер.
Свежие комментарии