Великий Мистификатор

К 160-летию со дня обретения вечности самым смешным, самым грустным и самым непостижимым из классиков русской литературы, Николаем Васильевичем Гоголем.

31 мая 1931-го года, в час действительно жаркого заката, в московском Свято-Даниловом монастыре, произошло НЕЧТО, в высшей степени скандальное, возмутительное и необъяснимое. Однако советские газеты ни тогда, ни на следующий день, ни через неделю, не написали о сверхъестественном происшествии. «Правда» писала об опыте сева риса аэропланом и клеймила рвачество на Одесском консервном заводе, ТАСС вещал о голодных бунтах в Германии, Комсомолка публиковала постановление Совнаркома о дополнительных льготах производителям льна. Современникам, как это бывает, мнилось важным непременно оставить для потомков летопись о каких-то пустяках и разнообразном, вскоре благополучно забытом вздоре. Зато о спецоперации ОГПУ по перенесению на Новодевичье кладбище праха выдающихся русских литераторов — ни полслова. Мало того, реальные очевидцы вскрытия старых могил молчали о том, чему оказались свидетелями, до самой своей смерти.

X Но именно так и тогда, в тот самый вечер 31 мая 1931 года, и родилось СКАЗАНИЕ о пропавшей голове Гоголя — одна из главных городских легенд, жемчужина московского фольклора, феноменально живучий миф, который уже 8 десятков лет поколения москвичей передают из уст в уста страшным шёпотом. Это при том, что на деле решительно неизвестно, что же в реальности случилось, да и вообще случилось ли, с черепом Николая Васильевича. Абсолютно никаких, сколь-нибудь легитимных, то есть, удостоверенных каким-либо формальным бюрократическим способом, доказательств пропажи головы, вообще не существует в природе!

Всё что есть, собственно, об эксгумации Гоголя - это три тоненьких папочки в РГАЛИ, Государственном Архиве Литературы и Искусства, которые до сих пор показывают крайне неохотно и не всякому желающему. Внутри — даже не то чтобы документы, в привычном понимании этого слова, скорее артефакты. Случайные фрагменты личных архивов, складывающиеся в неразрешимую историческую головоломку. А именно: фрагмент тайного дневника; черновик, очень вероятно, доноса «куда следует»; более, чем странный акт эксгумации и выцветшие фотографии каких-то людей в кепках… Однако, как архивариусы утверждают, уникальность этих папочек столь велика, что трудно даже примерно назвать их аукционную стоимость X br>
Но прежде — о некоторых исторических фактах, не вызывающих никаких сомнений, иначе случайных исторических «свидетелей» из фондов РГАЛИ не удастся ни разговорить, ни понять, о чём они говорят. Итак.

Несомненно то, что Свято-Данилов монастырь в 1930-м был специальным постановлением Правительства закрыт и превращён в страшный детский концлагерь — приёмник-распределитель для детей, чьи родители расстреляны или посажены. Детки репрессированных автоматически переходили в ранг несовершеннолетних преступников, содержались по всей строгости пролетарских законов, и в результате там же, возле монастырской стенки, их тела вскоре и прикапывали в массовом порядке. К слову, в виде детской колонии заведение просуществовало более полувека, аж до 1983 года. Несомненно также, что в 1931-м, под жёстким руководством 1-го секретаря Московского Горкома ВКП (б) (а по-нынешнему, мэра) столицы Лазаря Кагановича, ударными темпами реализовывался Генплан реконструкции Москвы, авторства главного инженера города, Сергея Шестакова. В соответствии с тем планом был не только взорван Храм Христа Спасителя, но и варварски уничтожены десятки старых кладбищ при монастырях и церквях. Сейчас эти акты чудовищного вандализма, открыто осуществлявшиеся государством, трудно понять и принять, но тогда ни у кого не вызывало сомнений — всё старое, читай, царское и отсталое, надобно извести под корень, чтобы на обломках построить новое, прекрасное и прогрессивное. Очень напоминает нынешние бредни про «проклятое наследие лихих 90-х». Разница в одном — сегодня сомневаться в таком положении дел покуда дозволяется, а в 30-х сомнения исцеляли быстро и радикально — лесоповалом, а то и пулей. Несомненно и то, что старое кладбище на территории распределителя в бывшем Даниловом монастыре к лету 31-го года также было подчистую срыто, якобы для увеличения полезной площади тюрьмы. Малолетних Зэка было так много, что некоторые были вынуждены, по воспоминаниям вохровцев колонии, обедать прямо на могильных плитах. Однако, в отличие от других кладбищ, с Даниловским вышла досадная заминка. Оно было одним из древнейших в Москве, существовало едва ли не с 13-го века, и именно на нём было похоронено немало знаменитостей, почитаемых москвичами писателей, музыкантов, художников. И вот, дабы предупредить недовольства, а также соблюсти хотя бы видимость приличий, решили устроить торжественный, публичный перенос самых именитых покойников на Новодевичье кладбище. Каганович лично (!) выбрал Гоголя, а также двух его близких знакомых и современников, поэта Николая Языкова и философа Алексея Хомякова. Ну и в придачу, как писал в дневнике критик Вячеслава Полонский, решили перенести ещё пару менее известных литераторов. Выбор не был, да и не мог быть случайным, благонадёжность и лояльность покойников, без сомнения, визировали в ОГПУ, это важно для понимания дальнейших событий. Всё было задумано в виде, как бы сейчас сказали, масштабной Пиар-акции, с пропагандистской трескотнёй и разными атеистическими глупостями. Тут могли сыграть роль и вздорные слухи, ещё с «тёмных» дореволюционных времён бродившие по Москве, о том, что-то ли Гоголя похоронили живым, то ли что он сбежал из могилы после того, как меценат Бахрушин украл его череп. В общем, писатель, которого и после смерти не отпускала «религиозная мистика», подвернулся как нельзя кстати, под руку активно боровшейся с «поповским мракобесием», молодой и горячей Советской власти.

Лишь окунувшись в ядовитый, по сию пору, исторический бульон, вдохнув боевой отравляющей смеси 30-х, услышав пулемётный треск кумачовых полотнищ на московском весеннем ветру, имеет смысл открывать первую и — самую важную из трёх папок, хранящихся в РГАЛИ. В ней, по описанию, содержится «Акт о вскрытии могилы Гоголя», фонд Николая Васильевича Гоголя. Не передать волнения, с которым берёшь её в руки. Вот сейчас, кажется, всё и станет на свои места, вот она, разгадка давней тайны! Но что это?.. Из папки выпадает куцый, наспех вырванный тетрадный листок. С рукописным (!) текстом: «31 мая 1931 года мы, нижеподписавшиеся, составили настоящий акт в том, что в нашем присутствии на кладбище бывш. Даниловского м-ря произведена эксгумация писателя Николая Васильевича Гоголя для перепогребения на новом кладбище бывш. Новодевичьего Монастыря в Москве.» Далее 12 подписей, среди которых автографы писателей Владимира Лидина, поэта Ильи Сельвинского, художника Александра Тышлера, но ни одной подписи эксперта, понятого, уполномоченного ОГПУ или сотрудника кладбища. Всё! И вид, и содержание так называемого «акта» шокируют, это кажется злой насмешкой. Ведь процедура эксгумации уже в 30-х предполагала целый комплекс формальных условий, в том числе присутствие судмедэкспертов, фото, а в таких исключительных случаях, как с Гоголем, даже и кино — съёмку, ведение протоколов и экспертных отчётов, наличие понятых, составление подробного акта о проведённых экспертизах, в конце концов, машинописный отчёт, оформленный в соответствии с действовавшим регламентом. Хватило бы на приличный пухлый том.

Вместо этого — неровный листок, без «шапки», без реквизитов, без единого штампа или печати, нарушающий решительно все бюрократические правила. Кто такие и какую организацию представляют «нижеподписавшиеся»?! Куда, кем и с какой целью адресован «акт»? Почему в нём не упомянуты ни вскрытые в тот же день, теми же людьми, могилы Хомякова и Языкова, ни найденные там останки ещё нескольких человек?! И самое главное — почему в акте НИ СЛОВА, собственно, о результате выполненных процедур, состоянии праха Гоголя, в конце концов, наличии или отсутствии у него головы? Где фотофиксация работы археологов и судебных медиков? Куда вдруг испарились заказчики эксгумации — представители Горкома ВКП (б) и исполнители — сотрудники ОГПУ? Нет ответов. Есть лишь предположения, основанные на том, что «акт» на официальный документ никак не тянет. Подобную «филькину грамоту», в ночь с 31-го мая на 1-е июля 1931 года, могли в спешке или даже панике, составить люди, которые нежданно попали в непростую, а возможно и опасную ситуацию. 12 человек, поставивших подписи под актом, возможно, видели в тот момент только один способ избежать преследованию. Засвидетельствовать эксгумацию Гоголя, как благополучно состоявшуюся, и при этом ни в коем случае не вдаваться в детали. Но и это ещё не всё. «Акт» мог оказаться на хранении в РГАЛИ только в одном случае — им не воспользовались, например, не сдали «куда следует». Загадка? Ещё какая… Между тем, профессор МГУ, председатель Гоголевской комиссии РАН, Владимир Воропаев, утверждает — его многолетние поиски каких-либо других актов или протоколов об эксгумации Гоголя, в том числе в городских архивах, и даже в архивах спецслужб, ни к чему не привели. Нет ничего кроме сомнительного тетрадного листочка.

Вторая папка содержит и вовсе странный документ. Несколько узких листов папиросной бумаги с машинописным текстом и римской цифрой 18 на первой странице. Запомните, здесь, как выяснится, важна каждая деталь. И то, что бумага папиросная, необычной формы, и то, что писано не от руки, и римская цифра, жирно выведенная чернилами. В описи РГАЛи папочка значится как «Воспоминания писателя Владимира Лидина, автограф, машинопись, 30-е годы, из семейного фонда литературоведов Цявловских». Эти полупрозрачные странички, собственно, и есть главный источник мифа о пропавшем черепе Гоголя, тот самый легендарный апокриф, отрывки из которого уже много лет цитируются каждым, кто берётся описывать перезахоронение классика. Но вот что странно — все безоговорочно принимают то, что написано в воспоминаниях Лидина, на веру. При том, что мало кто их держал в руках, и уж ни один из цитирующих, ни разу не удосужился перепроверить хотя бы датировку документа. Но об этом позже. Легендарный «пергамент» необходимо читать целиком, он сам по себе выдающийся образец стиля, только неясно, документального или какого-то иного…:

В июне 1931 года мне позвонил по телефону один из сотрудников Исторического музея. «Завтра на кладбище Данилова монастыря будет происходить вскрытие могилы Гоголя , — сказал он мне. — Приезжайте». Я поехал. Был тёплый летний день. По привычке я захватил с собой фотоаппарат. Снимки, которые я сделал на кладбище, оказались единственными. Одновременно с могилой Гоголя вскрыли в этот день могилы Хомякова и Языкова; прах их тоже подлежал перенесению. Кладбище Данилова монастыря упразднялось. На территории монастыря был организован приёмник для несовершеннолетних правонарушителей. Первой была вскрыта могила Хомякова. Огромный цинковый запаянный гроб частично обветшал и распался; внутри него был второй гроб, дубовый, его верхние доски прогнили. Вся фигура Хомякова сохранилась почти в том же виде, в каком он был похоронен 71 год назад. Верхняя часть черепа с густой шапкой волос была цела; сохранившийся казакин или славянофильская коричневая поддевка, завершавшаяся брюками, вправленными в высокие сапоги, заключала в себе весь остов скелета. Одеяние было такой прочности и в такой сохранности, что останки подняли за плечи и ноги и целиком, ничего не нарушив, переложили в другой гроб. В изголовьи Хомякова оказалась чашечка севрского фарфора с голубыми незабудками, видимо, оставшаяся после соборования. Рядом с прахом Хомякова находился и прах его жены Екатерины Михайловны, родной сестры поэта Языкова, умершей за 8 лет до смерти Хомякова. В волосах, полностью сохранившихся в виде прически, был воткнут черепаховый гребень. От Языкова, похороненного под одним памятником с его другом и родственником Дмитрием Александровичем Валуевым, остались только разрозненные кости скелета и череп с очень здоровыми, крепкими зубами. Скелет пришлось доставать по частям, и археологу восстанавливать его в новом гробу — в анатомическом порядке. Могилу Гоголя вскрывали почти целый день. Она оказалась на значительно большей глубине, чем обычные захоронения. Начав её раскапывать, натолкнулись на кирпичный склеп необычайной прочности, но замурованного отверстия в нём не обнаружили; тогда стали раскапывать в поперечном направлении с таким расчетом, чтобы раскопка приходилась на восток (т. е., именно головой к востоку, по православному обряду, должен был быть предан земле покойник), и только к вечеру был обнаружен еще боковой придел склепа, через который в основной склеп и был в своё время вдвинут гроб.

Работа по вскрытию склепа затянулась, и начинались уже сумерки, когда могила была, наконец, вскрыта. Верхние доски гроба прогнили, но боковые с сохранившейся фольгой, металлическими углами и ручками и частично уцелевшим голубовато-лиловым позументом, были целы. Вот что представлял собой прах Гоголя: черепа в гробу не оказалось, и останки Гоголя начинались с шейных позвонков: весь остов скелета был заключён в хорошо сохранившийся сюртук табачного цвета; под сюртуком уцелело даже бельё с костяными пуговицами; на ногах были башмаки, тоже полностью сохранившиеся; только дратва, соединяющая подошву с верхом, прогнила на носках, и кожа несколько завернулась кверху, обнажая кости стопы. Башмаки были на очень высоких каблуках, приблизительно 4—5 сантиметров, это даёт безусловное основание предполагать, что Гоголь был невысокого роста. Когда и при каких обстоятельствах исчез череп Гоголя, остаётся загадкой. При начале вскрытия могилы, на малой глубине, значительно выше склепа с замурованным гробом, был обнаружен череп, но археологи признали его принадлежавшим молодому человеку.

Прах Языкова и Хомякова мне удалось сфотографировать; останков Гоголя я, к сожалению, снять не смог, так как были уже сумерки, а на следующее утро они были перевезены на кладбище Новодевичьего монастыря, где и преданы земле. Я позволил себе взять кусок сюртука Гоголя, который впоследствии искусный переплётчик вделал в футляр первого издания «Мёртвых душ»; книга в футляре с этой реликвией находится в моей библиотеке. Недавно, просматривая 6-й том сочинений Пушкина в издании Брокгауза-Ефрона, я натолкнулся на статью В. В. «Обнажившийся гроб Пушкина». Мне показалось существенным оставить документальную запись о схожем событии — о перенесении праха другого великого русского писателя — Гоголя.

Вл. Лидин

Два примечания:

I. Мне пришлось впоследствии слышать такую легенду: в 1909 г., когда при установке памятника Гоголю на Пречистенском бульваре в Москве, производилась реставрация могилы Гоголя, Бахрушин подговорил будто бы монахов Данилова монастыря добыть для него череп Гоголя и что, действительно, в Бахрушинском театральном музее в Москве имеются три неизвестно кому принадлежащие черепа: один из них по предположению — череп Щепкина, другой — Гоголя, о третьем ничего не известно. Есть ли в действительности в музее такие черепа — не знаю, но легенду эту, сопровождавшую исчезновение черепа Гоголя, я слышал лично — к сожалению, не помню от кого.

II. А. С. Хомяков умер в 1860 году — 56 лет отроду; его жена Екатерина Михайловна, с которой похоронен он в общей могиле, в 1852 году. Н. М. Языков умер в 1846 году, 43 лет отроду; Дмитрий Александрович Валуев, схороненный в одной могиле с Языковым, в 1845 году — 25 лет отроду. Гоголь в 1852 году — 43 лет отроду».

Для начала, кто такой Владимир Лидин, столь подробно и убедительно, с такими правдоподобными деталями описавший эксгумацию? Советский писатель, 1894 года рождения, из купеческой семьи, настоящая фамилия Гомберг, участник Гражданской войны на стороне большевиков, член Союза писателей СССР с 1932, года создания организации. Певец строительства новой жизни. Профессор Литературного института. Дожил до 1979 года. С одной стороны — благополучный литературный функционер. Но с другой, тайной стороны — романтик и мистик. Ещё до революции Володя Гомберг учился в Лазаревском институте восточных языков, где с пристрастием изучал ориенталистику! О его склонности к мистификациям не раз упоминали студенты Литинститута. Именно им профессор Лидин много раз рассказывал историю своего участия в перезахоронении Гоголя. Только — вот же конфуз! - звучали эти рассказы совсем иначе, чем-то, что описано в документе РГАЛИ, и никаких упоминаний о пропавшем черепе тогда не было и в помине. Вот один из пересказов воспоминаний Лидина со слов его бывшего студента, старшего научного сотрудника Государственного Литературного музея Юрия Владимировича Алехина:

«У могилы он (Лидин) встретил собратьев по перу Вс. Иванова, В. Луговского, М. Светлова, Ю. Олешу. Их также оповестили накануне. Не обошлось и без людей из богемы, Бог весть как прознавших о перенесении праха. В большем числе явились комсомольцы из Хамовников (директор Новодевичьего кладбища был выдвинут от комсомола). Было несколько милиционеров. Священников и убеленных сединой профессоров, что приличествовало бы событию, Лидин не увидел. Всего собралось 20−30 человек. Гроб понесли не сразу, вспоминал Лидин, он оказался почему-то не там, где копали, а несколько поодаль в стороне. А когда его извлекли из-под земли, с виду крепкий, из дубовых досок, и вскрыли, то к сердечному трепету примешалось еще… недоумение. В гробу лежал скелет с повернутой набок черепом. Объяснения этому никто не находил. Кому-нибудь суеверному, наверное, тогда подумалось: «Вот ведь мытарь — при жизни будто не живой и после смерти не мертвый, этот странный великий человек».

Известна иная версия того же самого события в пересказе профессора и доктора искусствоведения Инессы Люциановны Вишневской. Она делилась легендой со слушателями литературных курсов, для нас в её рассказе важны крайне любопытные детали. В версии Вишневской, была официально созвана комиссия по перезахоронению Гоголя, куда, кроме вышеупомянутых Светлова, Иванова, Олеши, Луговского, вошли Валентин Катаев, участники Гражданской войны Александр Малышкин и Владимир Лидин, а также судмедэксперты, археологи и директор кладбища Аракчеев. При открытии гроба останки Гоголя, якобы, были обнаружены лежащими на боку, обшивка гроба была расцарапана, и…, внимание, барабанная дробь! Отсутствовал череп… Понятно, что всё это должно было подтверждать, как минимум, версию о том, что Гоголя похоронили живым.

Далее Вишневская сообщала шокирующие подробности о случившемся мародёрстве. Едва ли не каждый из писателей что-нибудь украл из гроба, на сувениры. Лидин, как мы уже знаем, — кусок сюртука, Всеволод Иванов сунул в карман ребро Гоголя, Малышкин с треском отодрал от гроба кусок позумента, комсомолец Аракчеев стянул башмаки и т. д. Правдоподобно. Только один нюанс. В момент эксгумации Инессе Люциановне, родившейся в 1925 году, было 6 лет, быть свидетелем вакханалии она никак не могла. Совершенно очевидно, что всё, что она рассказывала, знала со слов того же Лидина. И в таком случае, это уже ТРЕТЬЯ версия событий его авторства. А ведь были ещё четвёртая, пятая и другие, с разными леденящими подробностями вроде являвшегося мародёрам по ночам, во сне, Гоголя, который потрясал кулаками и завывал: «Шинелешка-то моя, верни шинельку-то…». Это тоже из рассказов профессора.

Вывод совершенно очевиден — в своих повествованиях Лидин-Гомберг, мягко говоря, сочинял и приукрашивал. Да так, что устная «Гоголиада» и десятилетия спустя остаётся его самым известным и популярным произведением. Но зачем, неужто из чисто писательского озорства? Вернемся, наконец, к его машинописным мемуарам на папиросной бумаге, из папки № 2. Ведь судя по датировке РГАЛИ, это и есть самый ранний вариант? Не тут-то было! Есть более чем веские основания полагать, что напечатаны воспоминания гораздо позже. Архивариусы, при всём уважении к РГАЛИ, скорее всего, досадно ошиблись.

Дело в том, что в 1963-м году, при разборе архива скончавшегося писателя, краеведа и художника Бориса Земенкова, его вдова Галина Владычина и директор музея истории и реконструкции Москвы Л. Ястржембский обнаружили точно такую же рукопись Лидина. Ровно с тем же, буква-в-букву, машинописным текстом, озаглавленным «Перенесение праха Гоголя»! Мало того — на точно таких же листочках пожелтевшей тонкой бумаги! С одной лишь разницей — на первом листе экземпляра, принадлежавшего Земенкову, не было римской цифры 18, нанесённой чернилами, зато вместо неё — надпись в правом углу: «Борису Сергеевичу Земенкову московскому блюстителю, единственный экземпляр. 1 апреля 46. Вл. Лидин».

Вот и выходит, что, во-первых, Гоголевский апокриф написан Лидиным не в 30-х, а, что гораздо вероятней, в 1946-м году! Во-вторых, известны уже два идентичных экземпляра, но если принять римскую цифру на документе РГАЛИ из фонда Цявловских за порядковый номер копии, то их могло быть, как минимум, 18, а то и больше. Это предположение, но в нём может крыться разгадка, почему воспоминания не написаны, а напечатаны и почему именно на папиросной бумаге. Тогда ни ксероксов, ни принтеров, как известно, не существовало. Печатная машинка под копирку на обычной бумаге «пробивала» до 3−4-х копий, а на папиросной — до 10! Странная же, узкая форма листков тоже может объясняться просто. Их легко заложить в любую книгу так, чтобы они не выступали наружу.

Получается, что в 1946 году, спустя 15 лет (!) после своего участия в эксгумации Гоголя, писатель Владимир Лидин, тайно, с явными мерами предосторожности, печатает с десяток копий своих воспоминаний, в которых фигурирует отсутствующая голова Гоголя, но нет ничего про «скелет на боку», изодранную обивку гроба и прочих вариаций. После чего раздаёт экземпляры наиболее надёжным и компетентным из своих знакомых. В частности, литературоведам Цявловским и краеведу Земенкову. Причём эти особо доверенные лица, по крайней мере некоторые, намеренно убеждены Лидиным, что владеют единственным экземпляром его воспоминаний, и хранят его листочки так свято и так скрытно, что тайна эта раскрывается, как правило, лишь после смерти хранителей. Мало того, спустя полвека, обнаруживаются всего две копии, остальные ждут своего часа в тайниках. Вопрос — ЗАЧЕМ?! К чему вся эта фантасмагория? Что это, послание в будущее, содержащее некую истину, которая непременно должна дойти до далёких потомков, или жутковатая мистификация? Насколько и почему рисковали те, кто хранил рукописи? И почему ни рукописей, ни фотографий не осталось у самого Владимира Лидина-Гомберга?

В текстах Лидинских мемуаров есть несколько странных фигур умолчания. Так, почему-то не сообщается, что стало с останками жены Хомякова, которая была похоронена рядом с мужем. А также неясно, куда дели останки друга и родственника Языкова, Дмитрия Валуева, похороненного с ним под одним камнем. Цитата: «Скелет (Языкова) пришлось доставать по частям, и археологу восстанавливать его в новом гробу — в анатомическом порядке». Кости Языкова, стало быть, извлекли, а кости Валуева, что, выкинули как лишние? Далее — гроб Гоголя, якобы, обнаружили поодаль, а не там где копали. Насколько поодаль? На старых кладбищах, как правило, теснота такая, что «поодаль» — это чаще всего уже в соседнем ряду, среди чужих захоронений. Так КОГО откопала комиссия по перезахоронению? И наконец, самое странное. Лидин утверждает, что останки Хомякова и Языкова он сфотографировал, а вот Гоголя — нет, якобы из-за того, что долго провозились с подземным саркофагом и достали гроб писателя уже в темноте. Не сходится. Он тут же описывает подробнейшим образом, с мельчайшими деталями одежду выкопанного покойника — цвет, фактуру, всё! Костяные пуговицы на белье разглядел, не говоря о дратве (!) на прохудившихся носках ботинок. Эксперимент — попробуйте проделать всё это в темноте… Разглядел — значит, света было вполне достаточно и для фотографии, тем более, объект был статичен и явно не собирался быстро двигаться. Чувствительность фотоматериалов уже была приемлемой и на камерах предусматривалась возможность сколь угодно долгой, «ручной» выдержки. Но даже если света было недостаточно — кураторы-чекисты осветили бы всё, как надо, будьте покойны, хоть на метр под землю. Возможностей осветить, что угодно и где угодно, у ОГПУ тогда хватало. И ещё. Представьте, русскому писателю посчастливилось присутствовать на эксгумации своего великого предшественника, официального ГЕНИЯ всемирного масштаба. Невероятная удача! Писатель взял фотоаппарат не «по привычке», как отчего-то пишет, нет! Он точно знает, что войдёт с этим снимком в историю. Да эта фотография была бы сегодня во всех учебниках и энциклопедиях мира — «Останки писателя Н. В. Гоголя, запечатлённые писателем В. Г. Лидиным»! И тут уж даже неважно, простите, с головой ли классик или без оной. Но… не сфотографировал. Света, говорит, было мало… Подумаешь, пустяк… Ну-ну. А может, просто НЕЧЕГО было фотографировать, или кто-то просто запретил нажимать на кнопку затвора? Или изъяли и плёнку и отпечатки?

Парадокс — с каждой архивной папкой количество вопросов и неясностей лишь увеличивается, ну такие вот «документы». Открываем третью, последнюю. «Воспоминания писателя Николая Ашукина о том, как происходило перенесение останков Гоголя с фотографиями события».

Сюрприз. Внутри — те самые фотографии, сделанные 31 мая 1931 года Владимиром Германовичем Лидиным. Но КАК они оказались у Ашукина? Неясно. Говорят, писатели были товарищами ещё с 20-х. На фотографиях — действительно, череп Языкова, останки Хомякова, но ни гроба, ни скелета Гоголя нет. На следующих снимках — группа писателей позирует у могил, а вот группа писателей обедает у могил. Атеисты! Но лица всё же весьма напряжённые, испуганные, ни одной улыбки. Похоже, всё же, что-то у них пошло не так.

Воспоминания Ашукина — это всего один, но что особенно ценно, рукописный листок. Текст:

«Перенесение праха Н. В. Гоголя, А. С. Хомякова, Н. М. Языкова с кладбища Данилова м-ря на кладбище Новодевичьего м-ря. 31 июня (неверный месяц, вероятно, опискака) 1931 г. Снимки сделаны В. Г. Лидиным. Я был при откапывании гробов, видел скелет Гоголя, на котором из одежды сохранились только кусочки фалд сюртука, всё истлело. Скелет и череп Хомякова — всё истлело, но сохранилась одежда — полукафтан со шнурами. Череп Языкова — белые крепкие зубы. Вспоминаю с чувством возмущения, как присутствовавший при эксгумации переводчик Сметаничь стащил (ибо нельзя сказать «взял на память») кусочек ребра Гоголя. (Лидин взял кусок полуистлевшего сюртука Гоголя и позднее вделал его в переплёт 1-го издания «мёртвых душ») Н. Ашукин. Янв. 1937. Москва».

1937-й год, только подумайте! Спустя всего шесть лет после перезахоронения. Скорее всего, это и есть первоисточник, самое раннее свидетельство очевидца, это дорогого стоит. Но зачем и куда писал друг и давний знакомый Лидина, поэт и библиограф Николай Ашукин столь странно лаконичные «воспоминания»? 37-й год… Могло ли это быть доносом? Легко. По крайней мере, в послании Правления Союза писателей СССР под грифом СЕКРЕТНО от 5-го сентября 1937-го года, на имя Наркома Внутренних Дел Н. И.ЕЖОВА, жильё Ашукина Н. С., по адресу улица Люсиновская, д. 6 кв.1, числится, как освободившееся, ВСЛЕДСТВИЕ АРЕСТА ХОЗЯИНА органами НКВД. И подлежащее потому заселению «другими членами Союза Советских Писателей». Быть может, потому этот автограф Ашукина никогда и нигде до сих пор не публиковался и никем не цитировался? В 37−38-м годах НКВД действительно расследовало некое дело «О Гоголе». Различные источники называют даже имя следователя — Михаил Анохин. Однако проверить это пока не удалось — документальных следов не найдено. Зато точно известно, что Николай Ашукин в лагерях не сидел, благополучно дожил до глубокой старости и умер в собственной постели в 1972-м году. Но ведь и «воспоминания» найдены в его архивах, а не в архивах НКВД — написал, но, к счастью, не отправил? А хранил вместе с вещдоком — фотографиями Лидина, на которых циферками помечены соучастники… Знал ли об этом сам Лидин?

Как бы там ни было, свидетельство Ашукина обладает наибольшей степенью достоверности, ибо как явная ложь, так и лишнее слово могли грозить автору чудовищными неприятностями. В документе много несоответствий с машинописным текстом Владимира Лидина, но есть и важные совпадения. Фалды сюртука Гоголя; череп с «крепкими белыми зубами» Языкова; отлично сохранившаяся одежда Хомякова. И, главное — подтверждение необъяснимого, безобразного факта мародёрства, которое устроили советские писатели, буквально разодрав на сувениры прах Гоголя. Или, быть может, того, что они только называли «прахом Гоголя»?

Как утверждает в своей книге «Сторожи Москвы» одна из создательниц современного москвоведения Нина Молева, её педагог, профессор Фёдоров-Давыдов, входил в комиссию по перезахоронению Гоголя от Наркомата Просвещения. И он, якобы, как заместитель руководителя госкомиссии, подписывал акт, но не тот фиктивный, на тетрадном листочке, хранящемся в РГАЛИ, а настоящий, составленный по всем правилам и ныне пропавший, в котором было зафиксировано следующее:

1. Надгробие Гоголя оказалось сдвинутым относительно оси захоронения (это действительно могло произойти, например, в 1909-м, при ремонте и обновлении могилы). 2. В могиле удалось обнаружить лишь отдельные кости и одну бархатную погребальную туфлю (!) 3. Черепа и полного скелета под памятником обнаружено не было. Об этом ЧП, якобы, тут же доложили в Кремль, откуда спустя несколько часов последовал строжайший приказ всё засекретить, а на Новодевичье кладбище перенести для перезахоронения именно то, что найдено — отдельные кости и бархатную туфлю. Скажем сразу — это всего лишь ещё одна версия, не менее сомнительная, чем все предыдущие. Ни единого доказательства того, что в нынешней могиле Гоголя на Новодевичьем кладбище лежит не Гоголь, а, грубо говоря, безымянный и разрозненный хлам с разорённого в 30-х Даниловского кладбища, пока нет. Однако именно эта версия даёт удивительно логичные ответы на многие вопросы.

Картина могла быть следующей. Утром 31 декабря 1931-го года на территории детского концлагеря, собирается внушительная группа в несколько десятков человек. Сотрудники ОГПУ, комсомольцы, эксперты, представители разных Комиссариатов (тогдашних министерств). Плюс странно разношёрстная писательская компания, аналог сегодняшнего «пула аккредитованной прессы». Собрали всех — от штатных, преуспевающих певцов соцреализма, членов РАПП, до махровых «попутчиков», без пяти минут троцкистов, по которым плачет Каналстрой… Причём мы наверняка знаем, что каждому из них персонально позвонили, позвали на церемонию и обеспечили пропуском на закрытую, режимную территорию колонии. Зачем — предельно ясно. Во-первых, чтобы каждый из них написал о том, как Советская власть бережно и уважительно обошлась с Гоголем (вспомните надпись на памятнике писателю на Гоголевском бульваре — «Великому русскому художнику слова Николаю Васильевичу Гоголю от Правительства Советского Союза 2 марта 1952 года.» — ну кто ещё может таким похвастать?). Во-вторых, дело шло к созданию Союза Писателей СССР, нужно было понять, как всей этой странной братией из десятков разномастных творческих объединений управлять, для употребления на дело строительства коммунизма. Что-то вроде клятвы, или репетиции клятвы на гробе Гоголя — прекрасно, товарищи! Но тут, представим, Гоголя-то и не находят! И не столь важно было в тот момент, действительно ли останки украл Бахрушин, или они перемешались с чужими костями в ходе одной из реставраций могилы, или всё, что было найдено, сноровисто разворовали сами писатели. Важнее было решить, что делать с толпой свидетелей пропагандистского фиаско. Решение «хоронить то, что нашли!», а со всех очевидцев взять нечто вроде подписки о неразглашении — было не только в духе времени, но и вполне осуществимо силами и средствами тогдашнего ОГПУ. Причём принимать решение мог не обязательно Сталин, хватило бы полномочий и у Кагановича. По крайней мере, результат был и он хорошо известен. НИ ОДИН из присутствовавших на кладбище писателей НИКОГДА НИЧЕГО про случившееся так и не опубликовал. А то, что многие прихватили по кусочку кладбищенского мусора, дабы при случае похвастать «прахом Гоголя», так фальсификаторы отлично понимали — их никто не станет разоблачать, под страхом нарушения подписки и лагерного срока. Круговая порука и коллективная мистификация, для 30-х — обычная история.

Что же касается воспоминаний Владимира Лидина — тут одно из двух. Либо он действительно хотел донести правду для потомков. Либо, по-писательски талантливо, развил ту самую коллективную мистификацию, невольно выполнив, в конечном итоге, то, зачем его и звали на кладбище бывшего Данилова монастыря. Но в таком случае, он оказался вторым. Первым был его знакомый, Михаил Афанасьевич Булгаков, считавший Гоголя духовным учителем и включивший в роман «Мастер и Маргарита» не просто сюжет, а целую сквозную тему с пропажей головы писателя Берлиоза, но это уже несколько иная история.

P. S. Существует только один надёжный способ положить конец возмутительным слухам и выяснить - кто или что лежит в гробу, закопанном на Новодевичьем кладбище утром 1 июля 1931-го года, в новой могиле Гоголя. Вскрыть эту самую могилу Гоголя и… Боже, кажется, этому никогда не будет конца…

Алекс Сандрио, Москва, 2012