Роману «Анна Каренина» уже почти полтора века, а его по-прежнему читают. О том, как воспринималась книга при жизни самого Льва Толстого, и ее актуальности в наше время рассказывает Владимир Панкратов, литературный критик и создатель телеграм-канала «Стоунер».
145 лет назад в январском номере журнала «Русский вестник» за 1875 год (литературный и общественно-политический журнал, где увидели свет произведения многих классиков, от Фета и Тютчева до Достоевского и Лескова) были опубликованы первые главы «Анны Карениной». Как многие другие романы того времени, произведение печаталось по частям вплоть до 1877 года. Последнюю, восьмую часть романа (Каренина умирает в седьмой части) редактор «Вестника» Михаил Катков отказался печатать.
Он не согласился с Толстым насчет нужности такого «продолжения» и не сошелся с ним в оценке добровольческого движения — а мы помним, что Вронский в конце едет на Балканскую войну. В итоге полностью роман вышел отдельной трехтомной книгой лишь в 1878 году. Окончания романа ждали так долго, что критик Александр Скабичевский в шутку высказывал идею «предложить Толстому никогда не кончать роман».
Кадр из фильма «Анна Каренина» (1967 год)
Как роман читался при жизни Толстого?
У читательской публики роман пользовался большим успехом, в начале XX века он был переведен на многие европейские языки. Критики же и писатели после первого прочтения (в большинстве своем) были более сдержанны, они оставались в недоумении или и вовсе давали негативные отзывы. Причина в обоих случаях, кажется, была одна и та же:
Толстой написал чрезвычайно современный роман, в котором подписчики «Русского вестника» читали буквально про себя.
«Каренина» писалась и переписывалась с 1873 по 1878 год, тогда как время действия в самом романе — 1873–1876 годы.
Каким же образом современные Толстому реалии отразились в «Анне Карениной»?
Самым «несчитываемым» для читателя XXI века остается, пожалуй, первый пункт. Стива Облонский читает либеральную газету «Голос», которую в то время называли «барометром общественного мнения». Константин Левин едет за цветами для свадьбы в известный тогда магазин Фомина. А герои посещают концерты Карлотты Патти и Кристины Нильсон, оперных певиц, гастролировавших в России в 1870-е и вызвавших широкий резонанс у публики.
В светской среде сразу несколько новых тем стали поводом для оживленных споров среди интеллектуалов. В гостиной у Щербацких обсуждают модное явление середины 1870-х — спиритизм и медиумов. Облонский следит за физиологией по статьям ученого Ивана Сеченова, которые выходили в 60-е и 70-е годы XIX века. Левин читает дарвиновские статьи о «происхождении человека как животного», которые как раз впервые публикуются на русском в 1871 году.
Кажется, как раз за небоязнь встроить в сюжет признаки времени, которые, возможно, быстро устареют, Анна Наринская пару лет назад хвалила Дмитрия Глуховского и его роман «Текст» — за то, что он не оглядывается на вечность, а обращается к современности.
А что насчет более глобальных процессов?
Все это действительно лишь детали — гораздо важнее дух самой эпохи 1870-х. Как точно отмечает исследователь Толстого Эдуард Бабаев, чьими комментариями мы здесь и пользуемся, это было «пореформенное время». В 1861-м отменено крепостное право, становилось все более «немодным» кормиться за счет своего имения; вместе с тем за десятилетие Толстой уже мог оценить, насколько не готовы к реформе оказались сами крестьяне. В 60-х был опубликован роман Чернышевского «Что делать?», в 1864-м стали повторно открываться воскресные школы для рабочих на заводах и фабриках. В 1874 году был принят новый военный устав, по которому 25-летняя служба в армии заменялась 6-летней, а главное — дворяне теряли привилегии вовсе не служить.
Дух перемен витал в воздухе, и главным для Толстого было то, что перемены касались не только положения дворян в обществе, но и института брака и семьи
— хотя институт общественного мнения и порицания оставался по-прежнему весьма строгим. Поэтому он пишет не просто социальный роман, «отзеркаливающий» свое время, а проводит параллели между историями двух донельзя разных браков (ранний черновик романа назывался «Два брака») — Анны с Карениным и Левина с Кити.
Нельзя не сказать, что к веяниям времени Толстой относится как минимум с иронией, а уж тем более ко всему, что меняет взгляды на семью. Писатель несколько раз переписывает некоторые главы как раз затем, чтобы сделать незаметным отношение автора к описываемым ситуациям, зато делает Константина Левина во многом ретранслятором собственных мыслей. И тем не менее — роман не об опасности измены супругам, а, опять же, о двусмысленной неопределенности, губительной ситуации переворота общественных нравов, либеральных на практике и консервативных в теории.адр из фильма «Анна Каренина» (1967 год)
Кадр из фильма «Анна Каренина» (1967 год)
Как это соотносится с нашими днями?
Филолог и школьный педагог Леонид Клейн в телепрограмме Игоря Волгина «Игра в бисер» недоумевает насчет того, почему в школьную программу внесена «Война и мир», а не «Анна Каренина», тогда как первый роман «прочесть невозможно», а второй остается актуальным и для сегодняшних девятиклассников. Никто не поспорит с тем, что история про молодую даму из высшего света, жену важного чиновника на двадцать лет ее старше, которая изменяет ему с молодым офицером, останется актуальной, пожалуй, на все времена. Но если присмотреться — ведь и
зафиксированные Толстым признаки эпохи пугающе схожи с нашими. Одна половина общества ждет перемен, другая их боится, люди спорят о революции и либерализации общественных нравов.
Из цитат современников «Карениной» можно собирать популярные ныне тесты, где читатели должны будут угадать, в каком веке это написано. «Никогда не замечалось столько беспокойства, столько метания в разные стороны и столько искания чего-нибудь такого, на что можно было бы нравственно опереться, как теперь», — записывает Достоевский в «Дневнике писателя», но кажется, что он заглянул в наши дни.
Еще один немаловажный «тренд» того времени, перекликающийся с нашим, — эмансипация женщин. Иронично, но первая серьезная ссора между Карениной и Вронским произошла из-за целесообразности женского образования: Вронский «посмеялся над женскими гимназиями, считая их ненужными, а она заступилась за них». В 1872 году профессор Владимир Герье открывает в Москве Высшие женские курсы, где девушки после гимназического курса могли продолжить образование, изучая иностранные языки, физику, историю и другие предметы. Образование становится лишь частью тех женских прав и возможностей, о расширении которых говорят в свете и на страницах журналов.
Как и сейчас, «средней» точки зрения нет, мнения нарочито полярные. Эдуард Бабаев приводит прямо противоположные отрывки из журналов того времени: «Не мешает мужчинам почаще брать примеры с энергических женщин, которые идут к своей цели бесстрашно и прямо, как солдат с заряженным ружьем и опущенным штыком» («Отечественные записки»); «Все, что приносит к нам Запад по женскому вопросу, весьма мало касается нашей жизни, мало идет к ней» («Заря»). Сам Толстой тоже иронично отзывался о борьбе женщин за равноправие, однако в романе выразил все возможные мнения на этот счет.
Кадр из фильма «Анна Каренина» (1967 год)
Резюме
Таким образом, с одной стороны, после эпопеи «Война и мир» Толстой удивил «вседневностью содержания» своего нового романа. С другой — читатели с неподдельным интересом ждали развязки абсолютно жизненной истории о «рядовом адюльтере». Гений же и новаторство Толстого заключались в том, что в романе нашли отражение все главные вопросы, заботившие тогдашнее общество, — но автор сделал их лишь фоном для личной трагедии отношений человека с обществом и с самим собой.
В отличие от во многом публицистической «Войны и мира», в «Анне Карениной» как есть описано состояние общества и показано, что никакая семья не сможет оставаться «вне политики». История и литература ходят по кругу, и сегодня, в 2020-м, похоже, именно такого романа читатели вновь ждут больше всего — о современной общественно-политической ситуации и растворенном в ней человеке.
Свежие комментарии