На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

«До тех лет я не жил». Обыкновенное чудо Евгения Шварца

«Он никогда не умел противостоять любви, потому что был слабый человек», — говорил про Шварца Корней Чуковский. —  «Он совершал решительные поступки именно потому, что чувствовал свою слабость. Полюбив Ганю, он прыгнул с набережной в Дон. Полюбив Екатерину Ивановну, он оставил Ганю и новорождённую дочь. В течение долгого времени он знал, что ему предстоит нанести Гане чудовищный удар, неизбежность этого так страшила его, что он всё откладывал и откладывал, ничем себя не выдавая, и удар, нанесённый внезапно, ничем не подготовленный, оказался вдвое страшнее».

Евгений Шварц в детстве
Евгений Шварц в детстве

Корней Иванович был совсем из другого теста, чем Шварц. Он бы никогда не мог понять, как это вообще можно: дожить до 30 лет, жениться, написать много всего веселого для детей, и ни разу, ни разу до встречи с единственной в мире женщиной не почувствовать себя живым.

Гаяне

Первой женой Евгения Шварца была Гаяне Халайджиева, актриса ростовского театра, крошечная, очень красивая армянка. Шварц целый год ходил за Ганей верной тенью и бормотал, что готов ради нее на все. Как-то они шли по набережной.

 
 
Евгений Шварц и Гаянэ
Евгений Шварц и Гаянэ
— На все готов? А в Дон прыгнешь?

Шварц, в пальто, шляпе и калошах, солдатиком прыгнул в реку. Так и поженились.

Вместе с труппой театра переехали в Петроград. Жили, в целом, хорошо, как все. Ганю приняли в труппу БДТ. Шварц недолго поработал секретарем Чуковского, играл в маленьких театрах, потом начал сотрудничать с детскими журналами «Чиж» и «Еж». А потом году Вениамин Каверин познакомил Шварца со своим братом и его женой, Катей Обух.

Катя

Шварц лез кожи вон, чтобы ее рассмешить. А Катя тогда была в жуткой депрессии. Незадолго перед этим умер ее трехлетний сын. Ей не хотелось ничего вообще, что воля, что неволя — все едино. На все, что ей говорили, она равнодушно отвечала, что ей все равно. А тут — Шварц, для которого она с первого дня стала очень важным человеком:

«Я всю жизнь плыл по течению, меня тащило от худого к хорошему, от несчастья к счастью».

Екатерина
Екатерина
 
Я уже думал, что ничего интересного мне на этом свете не увидать. И вот я встретился с тобой. Это очень хорошо. Что будет дальше не знаю и знать не хочу.

Любовь делала его одновременно безумно счастливым и страшно несчастным. Это такой был человек — он в детстве затыкал уши, чтобы только не слышать историй с плохим концом. Ничего плохого быть не должно — а здесь он, добряк, должен был уйти от жены, которая ждала ребенка.

Около года они встречались тайно от всех. В феврале Катя рассталась со своим мужем, в апреле Гаяне родила дочь Наташу, а летом Шварц ушел из семьи.

Сам он писал об этом в своих воспоминаниях так: «В те дни я, уклончивый и ленивый и боящийся боли, пошел против себя самого силою любви. Я сломал старую свою жизнь и начал новую…

Всё это было так не похоже на меня, что я всё время думал, что умру.

И в самом деле старая жизнь моя осенью умерла окончательно — я переехал к Катюше… Да и в самом деле я старый, прежний умирал, чтобы медленно-медленно начать жить. До тех лет я не жил».

Волшебник

Шварц любил Катю так, что друзья над ним посмеивались. В этой среде было принято хвастаться романами, а Шварц был идеальным семьянином. С Катей он стал сказочником, волшебником. Написал «Дракона», и «Голого короля», «Красную шапочку», «Снежную королеву» и другие пьесы, а главное — «Обыкновенное чудо». Эта пьеса — его признание любви к жене, самое красивое в мире. Он писал ее 10 лет, только в те дни и часы, «когда чувствовал себя человеком». Когда Шварц начал над ней работать, они с Екатериной Ивановной прожили 15 лет.

«15 лет влюблен в свою жену, как мальчишка», — говорит Волшебник в «Обыкновенном чуде».

А еще он писал жене стихи: «До свидания, маленький мой. Когда мы пойдем домой? На улице ветер, ветер, Холодно нынче на свете. А дома тепло, темно, Соседи уснули давно, А я с тобою, курносый, Даю тебе папиросы, Пою вишневой водой, Удивляюсь, что ты не худой. Я тебя укрываю любя, Я любя обнимаю тебя. Катюша, Катюша, Катюша, Послушай меня, послушай»…

Они все делали вместе. Вместе тушили зажигалки на крышах блокадного Ленинграда — договорились, что если погибнут, так оба сразу. Вместе пережили смутное время, когда спектакли по пьесам Шварца убирали из репертуара театров и запрещали ставить. Шварц, которого Чуковский считал слабым, показал себя в это время человеком с большим достоинством. «Пишу все, кроме доносов» — его коронная фраза тех лет. Он правда писал все: обозрения для Аркадия Райкина, журнальные статьи, репризы, подписи к фотографиям.

«Катя, спаси меня».

Свои последние годы Шварц по большей части провел на даче в Комарово, в своем легендарном голубом домике, утопавшем в цветах — успешный драматург, счастливый дед, просто — человек, которого любили все вокруг. Он умер в 1958 году от очередного инфаркта, и его последние слова были: «Катя, спаси меня».

А она не смогла. Только, наплевав на антирелигиозную кампанию, поставила на его могиле крест из белого мрамора, издала том его пьес, который включал запрещенного «Дракона», привела в идеальный порядок его архив и в 1963 году приняла смертельную дозу снотворного.

Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придёт конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто бы они бессмертны.
Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх