Культура

Тишина Питера Хега

ISBN: 978-5-89091-409-5
Год издания: 2009
Издательство: Симпозиум

Питер Хег в первой половине 90-х годов прошлого стал главной статьей датского культурного экспорта. Мировую известность писателю принесла «Смила и ее чувство снега». Затем последовали выносящие мозг «Условно пригодные», присвоившие Хегу статус литературного маньяка. После, как рассказывал в последнем интервью сам датчанин, он собирался приступить к давно задуманному роману, но работа оказалась неожиданно прерванной возникшим замыслом «Человек и обезьяна».

Хег не раз признавался: его напрягает быстрый ритм большого города. Хотя какой ритм может быть в уютном Копенгагене и миниатюрной Дании, в этом сонном царстве? Хега вообще тяготит окружающее, мешает погрузиться в полностью сакральный процесс создания литературного произведения. Хегу мешает сама жизнь, не дает сосредоточиться на творческой тишине. Поэтому неудивительно: для написания книги о тихой девочке (у нас перевели как «Тишина») Питер на десять лет полностью удалился из этого мира.

Хега можно рассматривать как автора, нарушающего все существующие ныне законы литературного мира. Мы уже давно живем в эпоху, когда на обложках красуются не имена писателей, а названия литературных проектов. Автор должен выпускать по книге в год, а лучше две, чтобы не забыли. Автор должен давать интервью газете, ходить на телевизор и в радио, чтобы быть на виду. Автор должен презентовать книгу и встречаться с читателями, чтобы попасть на телевизор, газету и в радио. Писать надо циклы и под серию, чтобы читателю было удобнее, а точнее издателю.

Хег нарушает все законы.

Возможно, поэтому его «Тишина» стала главным событием 2006-го года в Европе. Настолько ожидаемым, что рецензии на нее стали появляться еще до даты официального выхода.

Патрик Зюскинд в «Парфюмере» наделил каждого человека особым запахом и поставил в центр повествования героя, способного эти запахи улавливать. Хег пошел по проторенной дорожке, но вместо запаха использовал звук. Мелодию, сопровождающего каждого индивида, каждую вещь. В центре повествования герой, способный все это слышать. Фантастическое допущение достаточно банальное. Однако, чрезвычайно сложно отображаемое при помощи слова. Зюскинд смог создать книгу, на страницах которой можно уловить ароматы изысканных духов и вонь темных переулков, запахи прекрасных дев и отвратительного маньяка. Хегу удалось тоже самое в звуковом варианте. Со страниц «Тишины» на вас обрушится симфония из музыки Баха, Моцарта, Экхарта, Гуджиева, Юнга, какофония из православных похотливых монахинь-эфиопок, одноногих гонщиков, детей-индиго, все это взболтано в коктейль из фантастики, детектива, триллера, комедии, приправлено псевдо или просто философскими афоризмами.

Как и все долго ожидаемое «Тишина» у большинства скорее вызовет разочарованием, чем восторг. Это похоже на праздничный стол: готовишь целый день, чтобы набить желудок за полчасика.

Хег за десятилетие пребывания в Тишине активно изучал философские и религиозные системы. По собственному признанию большое влияние на него оказали гностики. Именно в гностической идеологии лежит ключ к «Тишине». По мнению гностиков, звук гораздо важнее любого другого мировосприятия, музыка сфер духовна, первична, она создала этот мир, позже отравленный материалистом-демиургом. Отсюда фантастическое допущение, легшее в основу «Тишины». Гностики считали женщину более высоким, совершенным созданием, чем мужчину. Женщина ближе к музыке сфер, к спасению. Отсюда и православные героини-монахини, спасающие Каспера, и постоянное употреблений «создательница» вместо «создателя». Можно допустить: действие «Тишины» происходит в мире, где представители гностических учений (альбигойцы, катары) одержали победу над Католической церковью, тогда сюжет романа оказывается более фантастичным, чем кажется. Один из видов людей, которых выделяли гностики, - «временами вспоминающий» музыку сфер, изображавшийся в виде шута, скомороха, в наше время ему соответствует клоун - главный герой Каспер, другой тип людей – «никогда не забывающие» музыку сфер, ими считались дети, владеющие магией, отсюда дети-индиго с паранормальными способностями. Гностики оказали определенное влияние на Экхарта и Гуджиева, поэтому их изречения постоянно возникают в романе.

Конечно, от идей гностиков до нас дошли лишь обрывочные сведения. Гностицизм это не религия или идеология, а, скорее, направление мысли. Да и вышеприведенные размышления больше напоминают гадания на картах Таро.

Однако, если принять их, то как же красиво получается: «Тишина» представляется сложным, многоуровневым, философско-религиозным романом, а не комиксом про Каспера-человека-паука-супер-мена раскрывающего денежную махинацию или красивой историей о звуках с умными размышлениями. «Тишина» - вкусная конфетка, которую необходимо развернуть.

Книги Хега многогранны и крайне сложны. Для расшифровки всех загадок, бережно упакованные автором в несколько сотен страниц текста, романы приходиться прочитать несколько раз.

Чтобы понять основной посыл четвертой книги Хега «Условно пригодные» мне понадобилось пять подходов. В центре романа трое подростков обучающихся в спецшколе, куда посылают детей отстающих в умственном развитии и малолетних преступников. Подростки понимают: над ними проводят некий эксперимент, они часть некого большого плана. В «Тишине» у героев также постоянно возникает ощущение причастности к какому-то тайному замыслу, эксперименту, заговору. В итоге оказывается: из героев «Условно пригодных» хотят вырастить нормальных членов датского общества, подтянуть до минимально приемлемого уровня. Однако, в школе царит жесточайшая дисциплина, насилие к ученикам со стороны учителей. Все это приводит к бунту со стороны героев-подростков, хотя стать нормальными членами общества в их же интересах. Хег в «Условно пригодных» показывает: через насилие над личностью невозможно реализовать даже самые благие идеи.

Очень гуманистично.

Посыл, заложенный в «Тишине» не менее гуманистичен, чем в «Условно пригодных».

Если учесть, что Хег женат на Акинюй – танцовщицы из Африке, растит с ней двух детей, то мы имеем весь набор для будущего Нобелевского лауреата.

Нобелевская премия во имя торжества идей гуманизма.

Нобелевскую премию Хег, несомненно, получит, но, наверняка, за ней не приедет.

Чтобы не нарушать тишину.

Чтобы нарушать правила.

Но, на самом деле, Хег такой же, как и остальные в современном мире. Бунт против правил это тоже игра. Писатель, не дающий интервью. Писатель, не отвечающий на телефонные звонки. Писатель, не смотрящий телевизор. Писатель, неизвестно где живущий.

Писатель-загадка.

Литературный проект.